Шрифт:
Пашка коснулся губами мочки уха и прошептал:
– Дальше? Как сама захочешь, так и будет...
С минуту я молчала. А потом абсолютно ровным голосом произнесла:
– Куда поедем?
Я ненавидела себя. Презирала. Понимая, что пути назад не будет. И Лешка никогда не простит. Но… слишком сильна была боль, перевернувшая в тот день мою жизнь. Я не платила той же монетой. Я не мстила, старательно ища в этом выгоды. Я просто хотела жить. Кожей ощущать, что нужна хоть кому-то. Хотелось близости. Не физической. Душевной. Но выбор я уже сделала.
Пашка изменился в лице. Плеснул виски в бокал и залпом выпил. А потом взял мое пальто и куртку и повел к выходу.
На улице было холодно. Колючий ветер пробирался под одежду. Нещадно трепал волосы, набрасывая их на глаза. Мы шли по набережной. Павел чуть впереди. Я сзади. Каждый шаг словно отрезал от меня по кусочку. Нестерпимо хотелось развернуться и убежать. Но я заставляла себя идти. Еще не понимая, что совершаю самую большую ошибку в своей жизни.
Водитель такси, посмеиваясь, поглядывал в зеркало. Пашка бесцеремонно положил мне на колено руку.
– Куда едем-то, молодежь?
– В «Мегаполис».
Я промолчала. Мне было все равно.
Оказавшись в номере, я растерянно оглянулась. Кричаще красные оттенки были повсюду. Обои, портьеры, расшитое золотом покрывало с кистями. Кровать была просто огромной. Она занимала большую часть комнаты. И именно к ней потянул меня Пашка. Он нетерпеливо стянул с моих плеч расстегнутое пальто. Куртка полетела на пол, следом отправился тонкий кашемировый свитер, который он стянул через голову. Пашка с силой прижал меня к себе и впился в рот жадным поцелуем, языком раздвигая губы. Меня передернуло от отвращения. Я попыталась увернуться, но Пашка не дал.
Горячие пальцы скользнули по ноге, подбираясь к резинке чулок. Я инстинктивно сжала бедра.
– Женечка, расслабься...Тебе будет хорошо...
А я не могла расслабиться. Перед глазами маячило чужое лицо, чужие губы покрывали шею лихорадочными поцелуями. Чужие руки сжимали грудь, причиняя боль.
Я с ужасом поняла, что НИЧЕГО НЕ ХОЧУ.
Пашка потянулся к застежке платья. В то время как вторая рука... накрыла тонкую ткань трусиков.
А меня захлестнула горячая волна стыда. Что я здесь делаю? Что? Я шагнула назад и, уперлась в бортик кровати. Пашка толкнул меня и навалился сверху, придавливая к постели.
– Какая же ты сладкая..., - зашептал он мне в ухо.
– Я хочу, чтобы стонала подо мной... Как же долго я тебя ждал...
Он снова впился в мой рот, а палец скользнул под трусики. Я сжалась, но Пашка коленом раздвинул мои ноги.
– Назад дороги нет, моя хорошая...
– он рванул с плеч расстегнутое платье, обнажая грудь.
Я попыталась расслабиться. Понимая, что сама затеяла эту бессмысленную игру. Мне хотелось...
Господи, чего мне хотелось? Не того, что происходило сейчас.
– Интересно, - хмыкнул Пашка, - а под Лешей ты тоже была холодна как лед? Он возбуждает тебя лучше? Делает вот так.?..
– он надавил пальцем на чувствительный бугорок, - или вот так?..
– один из пальцев скользнул в меня. Помимо воли внизу увлажнилось, отреагировав на вторжение, и слабое эхо возбуждения прокатилось по телу.
Пашка склонился к груди и сквозь кружево прикусил сосок.
– А если я буду делать так?..
– голос звучал глухо.
– Или тебя возбуждает насилие?
Чиркнула ширинка. И в следующее мгновение Пашка задрал подол платья и стянул с меня трусики. Обнаженная плоть толкнулась в бедро. Я заерзала, пытаясь избежать вторжения. Но давление лишь усилилось. Бесполезно сопротивляться. Осталось лишь принять его... любовь. Я ведь этого хотела, когда согласилась прийти сюда? Пашка ворвался в меня, и я всхлипнула.