Если бы возможно было использовать этот чай во время беременности и кормления ребенка, а затем и добавлять его в пищу, то дети могли бы сохранять единую адреналиновую систему и обладать сверхвозможностями — физическими и умственными. Однако это невозможно, так как я знаю только два кустика этого растения на всей Земле. Десять лет назад монах из Лхасы принес несколько листиков этого чая в Шанцинчжэнь, однако после первой же церемонии, где была использована часть одного из листьев, его душа не вернулась в тело. Само же тело стало разрушаться слишком быстро, что доставило много хлопот Небесным Наставникам. Видимо, некий высший хранитель оберегает свои тайны. Цена каждого листика этого чая измеряется не в килограммах золота, а в жизнях, и не простых смертных, а посвященных, обладающих сверхвозможностями и высшими знаниями.

Все посторонние предметы, звуки, запахи были удалены из комнаты.

Молодые супруги сидели друг около друга. Монах передавал фарфоровую «ладошку» для знакомства с чаем сначала Бао, затем Бао передавала ее Ши, а потом Ши передавал мне. Я отдавала ее монаху. В таком порядке проходила вся церемония. Она закончилась около одиннадцати ночи.

Ши перенесли на носилках в его покои. Бао осталась в комнате, где она могла поспать два часа. После часа ночи она должна была быть готова к приему супруга.

Утро было нежным и тонким, чайная церемония изменила на время восприятие окружающего пространства. Было ощущение, что я вернулась из дальнего путешествия к себе домой, и все в этом доме предстало передо мной в новом свете — трепетном и нежном, любящем и всеобъемлющем. Казалось, весь мир поддерживает тебя в любом твоем желании и начинании. Я нежно обняла спящую Бао, на лице которой играла улыбка любви. Мне не хотелось ее будить, но времени у нас осталось совсем мало. Прохладная ванна с шизандрой [5] помогла усилить способность к концентрации и придала бодрость.

Выполнив легкую утреннюю гимнастику из 24 позиций тай-чи, по два раза в четырех направлениях в обе стороны — начиная с левой руки, а затем с правой, — мы приступили к нашим упражнениям. Чтобы как-то найти решение проблемы, мы стали менять угол наклона углубления нашего «тренажера» по отношению к входу в тело лотоса. Только на двадцатый раз, когда уже в ногах появилась от усталости легкая дрожь, ей удалось захватить желток перепелиного яйца, не раздавив его и не разлив по нефритовой палате. Мы решили остановиться и проанализировать этот удачный вариант.

Я не могла сказать Бао об истинном значении этого действия, объясняя ей, что мы просто тренируемся в искусстве наслаждений, чтобы юный супруг почитал ее и любил более других, которые все равно рано или поздно должны будут появиться в этом доме.

Проанализировав и запомнив все нюансы положений и ощущений, мы решили немного отдохнуть, тем более что подошло время завтрака. За завтраком Бао рассказала мне свой сон после чайной церемонии:

— Когда у меня стал большим живот, и пришло время рожать, вокруг дворца было большое войско неприятеля, наверное, это были чжурчжэни. Маленький Ши в моем животе зашевелился, вышел прямо из живота, стал большим у меня на глазах и, возглавив наше войско, разбил неприятеля. Я видела много крови и много смертей, однако я была спокойна и знала, что мой сын победит и останется в живых. Но в моем сне он ни разу не назвал меня «мамой», как будто меня и не было рядом.

Сны после таких чайных церемоний действительно о многом могут рассказать. Конечно, нужно учитывать специфику языка снов, ведь один и тот же образ человек может понимать по-разному. Только тот, кому пришли эти сны, может понять их значение. Однако бывают совершенно определенные, в деталях, события и картины, которые необходимо понимать буквально. Я запомнила слова Бао, не придавая им особого значения, но и не пренебрегая ими, ведь они касались того, что у Бао все-таки будет живот и будет сын, а это уже хорошо.

По моему прошению был заказан в монастыре портрет бессмертного Чанг Гуо Лао, который, по преданиям, приносит детей, в особенности мальчиков. Я также заказала две маленькие фарфоровые фигурки этого бессмертного для Ши и для Бао. Кроме того, я заказала изображение на шелке Хе Ксиан Гу — совершенномудрой бессмертной, которая покровительствует женам и которая питается порошком жемчужных раковин и лунными лучами, и которую еще в ее детстве некий старец угостил персиком бессмертия, после чего она уже не ела обычной пищи, но становилась все краше и нежнее.

После завтрака мы попытались повторить наш утренний успех, и, к счастью, еще два раза Бао выполнила это «упражнение». Мое беспокойство стало проходить, так как я поверила в благоприятный исход своей затеи, полагаясь на сон Бао.

День прошел спокойно. Нервность и эйфория первых дней улетучились, как туман, видимо, чайная церемония и была задумана монахом для этой цели.

Мы с Бао занялись детальным изучением дома, а именно — той его части, где ей предстояло теперь жить. Особенно поразил меня своей роскошью зал для приема гостей, выполненный в зеленых, с золотом, тонах. На потолке, в квадратной золотой ажурной нише, был следующий квадрат, расположенный так, что зрительно получалась восьмиконечная звезда, далее еще один квадрат и еще один. В восьмиугольник, который образовывали два последних квадрата, был вписан ажурный золотой круг, который ступенчато сходился в ажурный круглый кессон с изображением дракона. В центре этого кессона висел изумительный светильник: гладкий, как капля воды, чуть выше которой располагалось ажурное обрамление в виде золотой короны, к краю которой была прикреплена полоска серебряной сетки. И четыре таких же серебряных многоступенчатых органчика окружали эту золотую каплю.