Мутность прудов Патриарших,

Мудрость товарищей старших.

Помню

Фанерные крылья

179

И богатырские шлемы.

Помню и фильмы, что были

Немы и вовсе не немы.

Помню я

Лестниц скрипучесть

И электричества тленье.

Помню я буйную участь

Нашего поколенья.

180

Будто

Впрямь по чью-то душу

Тучи издалека

С моря движутся на сушу

С запада, с востока.

Над волнами

Временами

Ветер возникает.

Но волнами, а не нами

Грубо помыкает.

Он грозится:

— Я возвышу,

А потом унижу! —

Это я прекрасно слышу

И прекрасно вижу.

Возвышенье,

Униженье,

Ветра свист зловещий...

Я смотрю без раздраженья

На такие вещи.

Ведь бывало и похуже,

А потом в итоге

181

Оставались только лужи

На большой дороге.

Но чего бы это ради

Жарче керосина

Воспылала в мокрой пади

Старая осина?

Я ей повода не подал.

Зря зашелестела.

Никому ведь я не продал

Ни души, нн тела.

Огненной листвы круженье,

Ветра свист зловещий —

Я смотрю без раздраженья

На такие вещи.

182

СЕДЬМОЕ ЧУВСТЗО

Строятся разные небоскребы —

Зодчим слава и честь,

Но человек уже хочет иного —

Лучше того, что есть.

Лучше и лучше пишутся книги,

Всех их не перечесть,

Но человек уже хочет иного —

Лучше того, что есть.

Тоньше и тоньше становятся чувства,

Их уж не пять, а шесть,

Но человек уже хочет иного —

Лучше того, что есть.

Знать о причинах, которые скрыты,

Тайные ведать пути —

Этому чувству шестому на смену,

Чувство седьмое, расти!

Определить это чувство седьмое

Каждый по-своему прав.

Может быть, это простое уменье

Видеть грядущее въявь!

Я понял!

И ясней и резче

Жизнь обозначилась моя,

И удивительные вещи

Вокруг себя увидел я.

Увидел то, чего не видит

Иной вооруженный глаз

И что увидеть ненавидит:

Мир я увидел без прикрас!

Взор охватил всю ширь земную.

Где тесно лишь для пустоты.

И в чащу он проник лесную.

Где негде прятаться в кусты.

Я видел, как преображала

Любовь живое существо,

Я видел Время, что бежало

От вздумавших убить его.

Я видел очертанья ветра,

Я видел, как обманчив штиль,

Я видел тело километра

Через тропиночную пыль.

184

О вы, кто в золоченой раме

Природы видите красу.

Чтоб сравнивать луга с коврами

И с бриллиантами росу,

Вглядитесь в землю, в воздух, в

И убедитесь: я не лгу,

А подрумянивать природу

Я не хочу и не могу.

Не золото лесная опаль,

В парчу не превратиться мху.

Нельзя пальто надеть на тополь,

Ольху не кутайте в доху,

Березки не рядите в ряски,

Чтоб девичью хранить их честь.

Оставьте! Надо без опаски

Увидеть мир, каков он есть!

185

Из смиренья не пишутся стихотворенья,

И нельзя их писать ни на чье усмотренье.

Говорят, что их можно писать из презренья.

Нет! Диктует их только прозренье.

186

МАРТ

Я чую наступленье марта,

Когда отшельник с бородой

В весенней луже видит черта,

А это месяц молодой.

Когда не в силах подчиниться

Тому, кто властвует над ней,

Воображает ученица,

Что всех наставников умней.

Март поощряет фантазерок,

И потому нигде, никто

Мне так не мил и так не дорог,

Как он в распахнутом пальто.

Тот самый март, который, грезясь,

Уже немного и смешон.

Когда любой весенний тезис

Давно поставлен и решен.

И мы прекрасно понимаем,

Что вслед за маем был июнь,

Затем — июль, и обнимаем

Мы вслед за этим хлебный куль.

187

И рассудительная зрелость