Ведь друг на друга

То или иное

Влиянье есть у всех небесных тел.

Я чувствую воздействие земное

На судьбы солнц, на ход небесных дел!

НЕБЕСНЫЙ КУПОЛ

А все же

Есть небесный купол,

Из радиации футляр!

Как странно,

Что его нащупал

Мечтатель дрепннй, и за шар

Еще Земли не принимая,

Воображая, что — плоска,

Но все же ясно понимая:

Есть нечто вроде колпака.

Вот он.

Людской бессмертный разум:

Есть эта сфера, путь лучей.

Чтоб старчески-ребячьим глазом

Понять не сразу суть вещей

И свода тусклое мерцанье

Отвергнуть, а затем принять,

Как огрицанье отрицанья...

Да как за это и пенять!

48

Человек,

Которого ударили,

Человек, которого дубасили,

Купоросили и скипидарили,

Человек, которого отбросили,

Человек, к которому приставили

С четырех сторон по неприятелю.

Но в конце концов не обезглавили. —

Вот кто чувствует ко мне симпатию.

И к нему ее я тоже чувствую,

Потому что я над ним не властвую

И не то чтобы ему сочувствую,

Но в его страданиях участвую:

И меня пытались так когда-то ведь

Обрубать, обламывать, обтесывать.

Деликатно говоря — причесывать,

Говоря точнее — обрабатывать.

Чтоб признал их страшные законы я.

Убеждали и добром и злом они.

Но орудия, употребленные

Для всего для этого, изломаны.

Хоть и длились целые столетня

Эти бесконечные занятия.

И теперь в любой стране на свете я

Ясно чувствую твою симпатию.

Мартынов

49

Человек, которого мытарили,

Всячески трепали, зуботычили,

Купоросили и скипидарили,

Но в конце концов не обезличили.

50

ПРИРОДА

— Все менее и менее

Надеясь на спасение,

Все более и более

Лишаюсь вольной воли я! —

Так шепчешь ты, Природа, мне

С отравленными реками,

С деревьями-уродами

Над скалами-калеками.

Все менее и менее

Надеясь на спасение,

Ты стонешь: — Глохну, слепну

Молчи, великолепная!

Молчи!

Все это мелочи,

Проделки разной сволочи.

От этой бледной немочи

Отмыться хватит щелочи!

Они тебя обидели,

Взъерошили, взлохматили.

Стяжатели, грабители,

Глупцы-пенкосниматели

Но на дела бесславные

Свою затратив силищу.

Все ж не проникли в главное

Твое дарохранилище.

– -а вековыми свалками,

За мусорными кучами,

За листиками жалкими,

Над высохшими сучьями

Бьет жизнь все неустаннее,

Шальная, незастойная.

Сливаясь в сочетания

Меня с тобой достойные.

Верну тебе величие!

И углубляюсь в чащи я.

Кишащие, кипящие

Непойманной добычею.

И лес все первобытнее,

А недра непролазнее —

Железнее, графитнее,

Урановей, алмазнее...

Здравствуй.

Смерчевидный человек!

Преспокойно над собою властвуй,

Тихий, безобидный человек.

Потому что не ударил час твой.

Ибо

Ты не злобный человек,

И привык ты сдерживаться очень,

О вихреподобный человек,

Лишь в себе самом сосредоточен.

Ты

Себе командуешь: — Молчок! —

Будто ничего ты и не слышал.

Что за толк вертеться, как волчок,

Чтоб сказали: из себя ты вышел?

Ты

Ведь все-таки не жироскоп,

Чтоб хранить чужое равновесье.

Ты не глуп. Себе ты шепчешь: «Стоп!

Погоди. И будет все честь честью».

Так вот

И, душою не кривя,

Ты надеешься. Но если надо.

На врага обрушишься ревя,

Как тайфун, как целое торнадо.

Ибо

Из бушующих частиц

Все мы слиты, только это скрыто,

И во всем мы держимся границ —

Вот и лица будто из гранита.

Потому что

И гранит таков:

Будь он цельным или будь разбитым

Зло бездна пламенных мирков,