– Вас бы и не мучила сумасшедшая Мелисса, - заспорила женщина. Алекс тоже придвинулся вперёд, обнимая алую обивку кресла.

– Кого-то другого мучила бы, и он бы расхлёбывал часть моих забот – уж не знаю, как. Но всё сложилось определённым образом – здесь и сейчас я не жалею ни о чём… Джордан, подведи ты ребят к экспрессии! Им нужен адреналин и внутренний кувырок, а не спячка!

Боясь, что перегнул с лирикой, Алекс опять взялся за репетицию. Суетливое биение сердца сделалось чересчур суетливым. Молодая коллега на сцене активно замахала руками, призывая всех расшевелиться и взбодриться. Луиза с улыбкой повернулась, глядя на главрежа пристально, но мягко.

– Необъяснимый феномен: я – последняя в своём роде, смотрю на тебя и вижу двух разных людей… А как будто вчера мы болтали под дождём, и я, прощаясь, заявила, что лет через двадцать встретимся.

– И на пять годков ошиблась, пророчица, - весело сказал мужчина, тоже поворачиваясь. Со сцены что-то крикнули, но адресованные ему слова пролетели мимо ушей. Сердце колотилось бесконтрольно, и, должно быть, лирика возвращалась. Или Луиза и её глаза были всему виной?

– Твои планы до вечера не изменятся? – спросил Алекс, узнавая каждую эмоцию в этих глазах.
– Я к пяти освобожусь, а на Корт Сквер, между прочим, есть неплохое кафе – уютное и исторически значимое…

Эпилог

Парк был оживлён и полон отдыхающих, что совсем не удивляло. Начало июня как нельзя лучше подходило для прогулок на свежем воздухе, и сегодняшние условия казались идеальными. По небу плыли облака – ровно столько, сколько нужно для создания ветерка и радужного настроения. Солнце не пряталось и не жгло без пощады – оно дарило тепло всем, кто выползал из тени и подставлялся небу. Жители Эйвери-маунтин, дождавшиеся лета, основательно взялись за мороженое с ледяными напитками. Бродили по многочисленным дорожкам, занимали ярко раскрашенные скамейки между цветущими клумбами. Если свободных не было или душа просила полноценного пикника, устраивались прямо на траве, поверх разостланных пледов. Около озера поиск места усложнялся, но побороться за безмятежный пейзаж стоило. Собаки, радостно лая, носились за летающими тарелочками, мир состоял из музыки, смеха, болтовни и запаха вкусностей…

– …Я чувствую себя старой накидкой для мебели.

– Почему же?

– Потому что ты делаешь мне косички, распускаешь их и делаешь по новой.

Они выбрали высокий участок берега, примостившись под старым деревом. Сидя спиной к стволу, на мягком красном покрывале, Дэн разглядывал мир с интересом счастливого человека. Руки ловко заплетали волосы Эрики, положившей голову к нему на колени. Запасы провизии насчитывали яблоки, домашние чипсы, желатинки, да бутылку минеральной воды. Запасы развлечений ограничивались планшетом, но и тот достался девушке, читавшей электронные новости.

– Если ты – накидка, то никак не старая, - фыркнул помреж, расчёсывая пальцами светлые пряди, - и потом, несправедливо, что обычно играются лишь с моими волосами!

– Это жалоба? – Эрика, хихикнув, оторвалась от экрана. Молодой человек протянул ей пригоршню желатинок.

– Скорее намёк на равноправие. Я предельно честен и хочу немножко побалдеть.

Девушка, грызя угощение, вернулась к новостям.

– Ладно, честный рыцарь, можешь играться. Только не убаюкай меня, а то просплю встречу.

Руки Дэна, тёплые и уверенные, занялись руинами причёски. Над головой, сливаясь в ажурный полог, шумели листья, справа линию берега в произвольном порядке оккупировали многочисленные любители пикников – молодые пары или целые семьи. Кто-то загорал, кто-то пытался работать, уставившись в ноутбук. Самые активные взяли левее от общей «стоянки» и с гиканьем носились по траве, щёлкая фотоаппаратами.

Отпуск, выделенный предприимчивым Локвудом, неизбежно заканчивался – история с ранением и семейными тайнами наделала в редакции шуму. Её приправила весть о спектакле и драматургических заскоках главного кулинара: Эрика стойко вытерпела шквал внимания, подозревая, что свободу ей дали с единственной целью – помочь определиться с желаниями и планами. С возможностью реже скакать по городам, избрав Эйвери-маунтин постоянной точкой. Старшая Рубинштейн к идее отнеслась мудро и понятливо – дочь уже почти всё решила, это правильно. Что же решила сама Луиза, так часто садившаяся в поезд или самолёт, Эрика не знала. Главное, что им было комфортно, и нынешнее воскресенье, когда в парке собиралось семейное трио плюс один Спаркс, служило доказательством.

– Не верится, что время года наконец-то выдержало расписание и календарные сроки, - помреж напомнил о себе, кое-как извернувшись бочком и следя за планшетными статьями. Эрика удивлённо подняла голову и ощупала волосы.

– И снова я без косичек… А разве у вас не каждое лето такое?

– В том-то и дело, не каждое, - пояснил Дэн, - неофициально здешнее лето в июле стартует, а июнь – четвёртый месяц весны.

– Что ж, у правил есть исключения, - девушка собралась вернуться на обжитые коленки, но тут откуда-то сбоку прилетела яркая тарелочка, заставив подскочить, - отдай, это я её поймала!