свою жену.

Но появление Северянина в Париже оказалось нужным именно потому, что в

сущности он нисколько не изменился, то есть не утратил своего непосредственного

дарования. Он напомнил снова, как уже сделал это в свое время, восхитив Сологуба и

335

Брюсова, что дар писать стихи не обязательно должен быть связан с большими

знаниями и высокой культурой:

— Я так бессмысленно чудесен,

Что смысл склонился предо мной.

Это почти точно, и, во всяком случае, это из лучшего, что сказано о Северянине.

Быть может, как в совсем недавнее время рядом с голосами умных и образованнейших

литераторов должен был само собой зазвучать и этот голос, - полезно было его

услышать и теперь в Париже.

Я не хочу этим сказать, что прошлые или нынешние поэты, обладающие высокой

культурой, лишены лирического вдохновения. Но, быть может, никому за последние

два десятилетия не было его столько отпущено, сколько Северянину. У него в поэзии

легкое и от природы свободное дыхание. К сожалению, тот же Северянин -

убедительнейший пример того, что от поэта для полноты, глубины и длительности

производимого им впечатление —требуется не только это. Поэзия Северянина

освежает и радует короткое время, но, раздражая нашу потребность к стихам, она не

может насытить и утолить. Кстати, интересно отметить, что Северянин упорно

работает над каждой строчкой стихов и выше всех современных поэтов ставит

Брюсова.

Георгии Адамович ЛИТЕРАТУРНЫЕ ЗАМЕТКИ Игорь Северянин. Медальоны.

Сонеты . Белград, 1934

Странная мысль пришла в голову Игорю Северянину: выпустить сборник

«портретных» сонетов, сборник, где каждое стихотворение посвящено какому-либо

писателю или музыканту и дает его характеристику. . Книга называется «Медальоны».

В ней — сто сонетов. Получилась своего рода галерея, в которой мелькают черты

множества знакомых нам лиц, от Пушкина до Ирины Одоевцевой.

Если бы не заголовок, узнать, о ком идет речь, было бы не всегда легко. Портретист

Игорь Северянин капризный и пристрастный, да, кроме того, ему в последнее время

стал как будто изменять русский язык, и разобраться в наборе слов, втиснутых в

строчки, бывает порой почти невозможно. Надо, во всяком случае, долго вчитываться,

чтобы хоть что-нибудь понять. А смысл вовсе не столь глубок и за труд не

вознаграждает.

Приведу для примера две заключительные строфы сонета-медальона, посвященные

Арцыбашеву:

Людей, им следовать не приглашая,

Живописал художник, чья большая,—

Чета не вашим маленьким, — коря

Вас безукорно, нежно сострадая,

Душа благоуханно-молодая Умучена законом дикаря.

Очевидно, «большая» во второй строке относится к «душе» в строке пятой. А я все

читал «большая коря», и, принимая эту загадочную «корю» за какой-то северянинский

неологизм, пытался постичь его значение.

Автор «Медальонов» настроен то восторженно, то насмешливо. Восторги относятся

большей частью к славным предкам и предшественникам. Насмешки - к

современникам. Лишь к немногим из них Игорь Северянин обращается с

комплиментами. По прихотливости поэта в это число включены не только Бунин и

Куприн, но и Пантелеймон Романов:

В нем есть от Гамсуна, и нежный весь такой он...

Марина Цветаева — «беспочвенных безбожников божок» и удивляет таким

«задорным вздором»,

что в даме — жар и страха дрожь - во франте...

336

Гиппиус:

Ее лорнет надменно-беспощаден,

Презрительно блестящ ее лорнет...

Андрей Белый:

Он высится не то что обелиском,

А рядовой коломенской верстой.

Пастернак:

Не отношусь к нему совсем никак.

Им восторгаются — плачевный знак.

Состряпанное потною бездарью

Пронзает в мозг Ивана или Марью,

За гения принявших заурядь.

Перелистать книжку все-таки довольно забавно.

Разумеется, поэзии или хотя бы мастерства в ней не много. Правильнее всего