Шрифт:
Мать. Это не одно и то же. Твои лежат в земле, и над ними растет трава и даже рожь., А моя лежит в воде. Можешь ты поцеловать, воду? Может ли кто-нибудь обнять ее, зарыдать над ней? Вот что сжигает мою кровь.
Дед. Ее искало все село. Лучшие пловцы ныряли в самые глубокие места.
Мать. Ее мало искали. Иначе бы нашли.
Дед. Это уже случалось раньше. У омута нет дна.
Тельба. Говорят, что там, в глубине, целый город со своей церковью и всем остальным, Иногда, в ночь святого Иоанна, из-под воды слышится звон колоколов.
Мать. Пусть там будет хоть дворец, не хочу, чтобы она была в реке, куда, проходя мимо, все кидают камни. В Писании сказано: «Человек — земля и должен снова стать землей». Только когда ее найдут, я обрету мир.
По лестнице спускается Мартин, молодой горец, крепкий и сильный, в одежде для верховой езды. Он снимает с гвоздя и надевает меховую куртку.
Мартин. Лошадь оседлана?
Дед. Квико оседлал ее, прежде чем идти на мельницу.
Тельба уносит приборы.
Мать. Ты обязательно должен ехать в горы этой ночью?
Мартин. Я сам хочу отобрать быков, они будут украшением праздника.
Дед. Если только это, справится и пастух.
Мартин. Он не любит их так, как я. Еще телятами они ели соль из моих рук. И сегодня, когда они уходят, хочу сам поставить на них клеймо моего дома.
Мать (с упреком). А ты не подумал о том, что в эту ночь я нуждаюсь в тебе больше, чем обычно? Ты забыл, какая сегодня ночь?
Мартин. Сегодня?.. (Смотрит на Деда и Тельбу, которая вернулась. Они опускают головы.) Да...
Мать. Знаю, тебе не хочется вспоминать. Но я не прошу, чтобы ты говорил. Мне было бы достаточно видеть тебя сидящим здесь - молча.
Мартин (холодно). Пастух ждет меня.
Мать. Так необходима эта поездка?
Мартин. Даже если и нет. Лучше посеять новое дерево, чем плакать по засохшему.
Мать. Понимаю. Анжелика была твоей невестой два года, а женой — три дня. Мало времени, чтобы полюбить.
Мартин. За тридцать лет я бы не полюбил ее больше, чем за те три дня.
Мать (идет на него, глядя в упор). Тогда почему же ты ее никогда не называешь по имени? Почему, когда все село - плача искало ее, ты, сжав кулаки, сидел дома? (Подходит ближе.) И почему ты не смотришь мне в глаза, когда я говорю о ней?
Мартин (не выдержав). Хватит! (Решительно уходит на скотный двор.)
Дед. Ты добьешься того, что Мартин возненавидит этот дом. Нельзя превращать воспоминание в незаживающую рану.
Мать (горько). И ты?.. Уже никто, никто ее не любит... (Тяжело садится.)
Тельба садится рядом с ней, ставя между собой и Матерью корзину с горохом. Слышится лай собаки.
Тельба. Вы не поможете мне лущить горох? (Начинает лущить.) Когда я сижу так, руки работают, а мысль где-то витает.
Пауза. Обе лущат горох.
Мать. Куда летит твоя мысль, Тельба?
Тельба. Туда, где семь высоких деревьев. А ваша, хозяйка?
Мать. Моя всегда в одном месте, в воде. Снова слышится лай.
Тельба. Что-то собака лает.
Дед. Должно быть, кто-то чужой. Ведь сельских она узнает издали.
Вбегают дети, полные любопытства и страха.
Дорина. Там женщина, мама. Она, наверное, заблудилась.
Тельба. Она идет сюда или мимо?
Фалин. Сюда.
Андрес. У нее капюшон и палка в руке, как у странников.
Стучат в дверь. Тельба вопрошающе смотрит на Мать.
Мать. Открой. Ночью нельзя закрывать дверь перед путником. Тельба открывает засов, в дверях появляется Странница.