Родная сторона!

Пусть ты не славишься красотой, пусть скромны твои поля и ничем не примечательно село или станица. Пусть неширока заросшая травой кривая улица, где весной и осенью с трудом проезжают полуторки. И дом, где ты родился и вырос, низок и тесен. Пусть ты, родная сторона, скромна, тиха и неприметна. Но прелесть твоя неповторима и ни с чем ее не сравнить.

Взмахнув рукой, Васильков вдруг охнул и стал медленно оседать. И тотчас гулким эхом прокатился одинокий выстрел.

— Да где ж он, гад? — вскрикнул Артемьев, подхватывая товарища.

Из-под пальцев из груди Василькова бьет кровь.

— Военфельдшера! Фельдшера! Ионову! — послышались голоса. — Товарищ лейтенант!

Несколько человек по кювету снесли на руках товарища в укрытие. Около него уже хлопотала вездесущая Ионова.

Перевал опустел. Только в кювете залегли разведчики: сержант Крекотин, Радайкин, неподалеку снайпер Глухов.

«Эх, Васильков, Васильков! — думаю с горечью я о солдате. — В каких переплетах тебе пришлось бывать — и пуля врага миновала. А тут вот, когда конец войны виден, не уберегла тебя судьба!»

— Серьезная рана? — спрашиваю Ионову.

— Нужно немедленно в медсанбат. Может не выжить…

— Отправляйте любой повозкой!

Слева из скал ударил немецкий пулемет, разорвалась мина, вторая… Многократно усиленные эхом выстрелы слились в глубокий гул.

Снайпер Глухов выдвинулся далеко вперед и залег в кустарнике. Он старательно всматривался, выискивая цель, изредка стрелял.

— Василь! Смотри, фрицы! — крикнул сосед. — Что-то замышляют?

Снайпер посмотрел через оптический прицел винтовки. Трое немцев кого-то несли.

— Раненого уносят. — Он хотел было выстрелить, но тут же разом отвел винтовку от плеча. — Ах, паразиты! Да ведь это наш солдат!

В прицел было видно, как беспомощно висели руки раненого.

— Чего ж ты смотришь? Бей скорей! — торопил снайпера сосед.

Глухову приходилось не раз стрелять и в фанерную мишень, и в живых врагов. Но никогда еще не доводилось вести огонь по цели, где малейшая ошибка могла стоить жизни товарищу. Однако ничего другого не оставалось.

— Да стреляй же! Стреляй! Чего тянешь?

Затаив дыхание, Глухов плавно нажал на спуск.

Прогремел выстрел: один гитлеровец упал. Не раздумывая, снайпер взял на мушку второго. Снова выстрел: споткнулся и второй. Третий бросился бежать, надеясь скрыться в кустах. Но пуля настигла и его.

Я послал с приказанием в левофланговую роту Забару.

— Одна нога здесь, другая — там! Не задерживаться!

Подвижный, юркий солдат козырнул и скрылся в чаще. Вернулся он не скоро, потный, возбужденный!

— Что случилось? Распоряжение передал?

— Так точно, передал! Только в лесу на немца напоролся, пришлось повозиться. Хитростью одолел.

Углубившись в лес, Забара вышел на поляну. И тут по нему ударила очередь. Пули просвистели над самой головой. Солдат упал, осмотрелся, ящерицей пополз в лощину. Но только приподнялся, чтобы отбежать назад и обойти немца, как снова раздалась очередь.

«Попал в ловушку», — пронеслось в голове. Немец совсем рядом. Но где? Попробуй найди его в этой лесной чаще!

Тогда Забара отполз в сторону, надел на хворостинку пилотку и осторожно стал ею водить. Тотчас послышалась очередь. Пули указывали направление, откуда гитлеровец вел огонь.

Солдат нащупал на ремне гранаты. Достал одну. Не поднимаясь, бросил. Бросать лежа было неудобно, и граната не долетела до кустов. Секунду-вторую вертелась она волчком на земле, потом взорвалась. В ответ гитлеровец застрочил еще яростней.

Оставалась последняя граната. Сгоряча солдат хотел метнуть и ее, но удержался. Отложив, поднял камень, крупный, увесистый, совсем как граната. Размахнувшись, запустил его в немца. Выстрелы прекратились.

Не мешкая, Забара вскочил, выдернул кольцо с чекой и метнул лимонку.

Потом солдат показал мне то место. Убитый немец лежал за кустом. Приняв камень за гранату, он, видимо, уткнул голову в бугорок бруствера, ожидая взрыва. А настоящая граната, кинутая следом за камнем, без помех, взорвалась уже рядом с ним.

Селением мы овладели во второй половине дня. Бой был коротким, но злым. Его исход опять решил маневр. Белоусов заранее послал в обход роту, и хотя она опоздала с атакой, однако удар был для немцев неожиданным, и, ожесточенно обстреливая из минометов селение, они откатились к лесу.