— Давай, начальник штаба, действуй! — сдвинул на затылок шапку Белоусов. — Посылай Крекотина.

Через четверть часа я ставил сержанту Крекотину задачу. До селения километра четыре. Оно лежало, скрытое горами, в нейтральной зоне.

Сержант слушал, следя за моим карандашом, гулявшим по карте. Из-за его плеча заглядывал Радайкин. Он и заместитель командира отделения, и связной, и неразлучный друг Крекотина.

— Все ясно? — спросил я Крекотина. — Поднимайте отделение и — шагом марш!

— Разрешите идти нам вдвоем? — спросил Крекотин. — Солдаты ночью несли дежурство.

— А справитесь вдвоем?

— Сработаем как надо…

— Ну хорошо. Идите вдвоем. Но предупреждаю: в бой не вступать, встречи с противником избегать. Основная ваша задача — разведать деревню…

Разведчики вернулись к вечеру. Крекотин прихрамывал, у Радайкина под глазом расплывался багрово-сизый подтек.

— Боевую задачу выполнили, село разведано. Немцев нет, но временами наезжают, — доложил Крекотин.

— А немцев видели? — прищурившись от дыма, спросил Белоусов. — Уж не подрались ли вы с ними?

— Было дело, товарищ капитан. Сами чуть им в лапы не угодили, — признался сержант…

К селу разведчики направились лесом, напрямик через гору. Еще издали увидели в лощине аккуратные домики. У окраины селения возвышался старинный замок. Опушкой леса разведчики подошли к замку и залегли в кустарнике. Отсюда начиналась кривая, заросшая травой улица. Она была безлюдна. Неподалеку тянулся высокий кирпичный забор. За ним двухэтажный дом.

— Выясни, что там.

Крекотин уперся руками о стенку. Радайкин, перекинув автомат на шею, вспрыгнул на плечи сержанта и подтянулся на руках. За забором большой двор. Старательно разгребали навоз куры, грелись на солнце свиньи. В глубине тянулись длинные постройки. Оттуда слышалось мычание коровы.

— Тут фрицем не пахнет, — заключил Радайкин. — Давай пройдем в дом.

Через калитку разведчики вошли во двор. На открытой террасе стояла женщина в зеленом халате. Завидя разведчиков, она испуганно вскрикнула и бросилась в дверь.

— Куда вы, гражданка?

На крик из открытой двери сарая выглянула вторая.

— Эй, тетка! Подойди-ка! — махнул рукой Радайкин.

Осторожно ступая, женщина направилась к ним. И вдруг, всплеснув руками, она порывисто бросилась к разведчикам.

— Красная Армия! Да? Вы — Красная Армия? — Лицо, молодое, девичье, озарилось улыбкой, в глазах заиграли лучики. — Вы — красноармейцы! Я знаю! Здравствуйте! Я — Анна, работаю у фрау Марты. Словенка я, из Субботицы. Родные!..

Из глаз ее катились слезы, лицо светилось.

— Да подожди же, Анна! Фрицы в деревне есть?

Девушка вскинула глаза на Крекотина.

— Какой «фрицы»? Не понимай. Что такое «фрицы»?

— Ну, немцы, фашистские солдаты? Понимаешь?

— A-а… Понимай, понимай. Приходили фашисты. К фрау Марте. Брали молоко, яйца… Понимаешь? Иногда ночуют… Они из шахты. Шахта в горах. Я там работала. — Она говорила с заметным акцентом, с трудом находя слова.

— А сейчас они есть в деревне?

— Кто? Немцы? Нет. Они после вчера приходили сюда.

— Сколько их было?

— Пять… Понимаешь? А сейчас нет фашистов в деревне…

В комнате встретила женщина в зеленом халате.

— Битте, битте, геррен зольдатен, — залепетала она, запахивая на могучей груди халат. Круглое лицо с щелочками глаз расплылось в сладенькой улыбке.

По мягким коврам разведчики ходили из комнаты в комнату, рассматривая картины, рога оленей и туров. Хозяйка угодливо поясняла.

— Нихт ферштеен, нихт ферштеен, — то и дело повторял Радайкин, слушая ее болтовню. — Не понимаю, не понимаю.

Разведчики собрались было в обратный путь, когда вбежала Анна.

— Немецкий золдаты! Много! Уходите!

Крекотин и Радайкин, схватив автоматы, бросились к двери.

— Не сюда… тут нельзя…

Увлекая разведчиков, девушка бросилась в соседнюю комнату. По узкой лестнице они сбежали в подвал, единственное окно которого глядело в лес.

— Туда… — указала девушка рукой на окно.

Рывком сержант распахнул раму. Зазвенели стекла.

— Радайкин, вперед!

Едва солдат выбрался из дома, как из-за угла выбежал немец. Завидя Радайкина, он от неожиданности замер. Потом навалился на него. За ним выбежали еще двое. Не раздумывая, Крекотин выпустил по ним очередь. Потом бросился к Радайкину и прикладом размозжил немцу череп.