Спросил у Данилова, есть ли связь с Белоусовым и где сейчас находится его батальон.

— Они в пути, сообщили, что скоро выйдут к альпийской гостинице. Утром вели бой.

— Держите с ними постоянную связь. Знаю, что делать это в горах трудно, но стараться нужно.

Уделил внимание Блажевич и командиру 297-го полка полковнику Бондаренко. Подполковнику Соколову приказал перемещать полк, не отрываясь от подразделений первого эшелона.

— Быть в постоянной готовности развить успех полков Данилова и Бондаренко.

Пришел майор-танкист и сказал, что его с семью танками генерал Миронов направил на усиление 99-й дивизии. Он уже связался с Даниловым и Бондаренко. Первому направил три боевых машины, а второму четыре. Начальник штаба дивизии решение одобрил.

Потом явился командующий артиллерией дивизии, сообщил о недостатке боеприпасов.

— А как на завтрашний день? — спросил генерал.

— На завтра достаточно, но впереди-то Пернитц!

— Так потребуйте от начальника артснабжения! Он должен был дать заявку.

— Заявка дана, и не одна, но заявки-то не стреляют.

— А какое положение у зенитчиков?

— Это их нужно спросить. По-моему, у зенитного дивизиона снарядов достаточно.

Пришел начальник штаба дивизии полковник Логвинчук с начальником разведки.

— Проверял готовность да увязывал в полках взаимодействие пехоты с танками, — сообщил он.

— О том майор-танкист уже доложил, — сказал комдив. — А как вы смотрите, Аркадий Климентьевич, если завтра использовать зенитные орудия для стрельбы по наземным целям?

— Есть резон, но как там, наверху, посмотрит начальство?

— А мы его спрашивать не будем. В общем, предупредите командира зенитного дивизиона, чтобы к этому был готов.

Начальник разведки доложил: по документам убитых гитлеровцев установлено, что против дивизии обороняются части 3-й немецкой дивизии СС «Мертвая голова».

— Это той самой, что были у Балатона?

— Совершенно верно.

— Не добили там, так добьем здесь.

Проводив последнего посетителя, Блажевич взглянул на часы: шел двенадцатый час. Спросил адъютанта Голованова:

— Ты, Павел, ужинал?

— Вас жду. Все давно остыло.

— Скажи, чтоб принесли на двоих. Небось голоден, как и я?

Встреча с командующим была еще свежа у генерала в памяти.

— А каков маршал! — вспоминал с восхищением. — Ты раньше никогда его не встречал?

— Нет. Впервые увидел. Но вот и у меня и других офицеров возникло недоумение: почему он, заслуженный полководец, участник Сталинградской битвы, освободитель Донбасса и Крыма, Румынии и Венгрии, а теперь еще и Австрии, не Герой? Неужто не заслужил?

Лицо генерала изменилось.

— Таким вопросом, Павел, не стоит задаваться. Могут неправильно тебя понять. Достоинства каждого оценивают в Москве. Сталин знает кого награждать.

— Если бы это было так!

— Ты это к чему?

— К тому, товарищ генерал, что за Свирь, где я форсировал реку одним из первых, вел за собой батальон и был представлен к ордену, получил солдатскую медаль «За отвагу». А те, кто были далеко от реки, отхватили ордена.

Еще до рассвета юркий «Виллис» и радийная машина, где находились рации, выбрались на высоту Медау-хоф, где был наблюдательный пункт комдива. С него как на ладони виднелся Берндорф, долина с бархатной зеленью склонов, серая лента дороги, идущая к Пернитцу и далее.

Вместе с генералом приехал подполковник Пахолкин — начальник оперативного отделения штаба дивизии, адъютант Голованов, лейтенант из комендантского взвода с группой солдат охраны и два сапера.

«Виллис» и автомобиль оставили в недалеком укрытии, а на месте наблюдения установили небольшой походный стол и такой же походный стульчик. Тут же капитан Голованов поставил треногу с буссолью, на стол выложил мощный цейсовский бинокль, с которым генерал не расставался. На столе расположили переговорное устройство, с помощью которого генерал мог говорить с командирами полков и даже батальонов.

— Сколько осталось до начала артподготовки? — спросил Блажевич Пахолкина.

— Полчаса, товарищ генерал. Артиллерия в полной готовности — так доложил командующий артиллерией.

— А как полки?

— И они в готовности. Доклад от 297-го полка принял от самого Бондаренко, а за 300-й полк доловил начальник штаба Переверзев.

В назначенное время артиллерия дивизии и полков ударила всей мощью по обороне противника, расположенной по склонам и замыкающей вход в долину. Орудия и минометы поражали разведанные ранее опорные пункты эсэсовцев, огневые позиции их артиллерии, били по дальнему селению Поттенштайн, где был запасной оборонительный рубеж и находились резервы.