– Это ВЫ работали, - проникновенно говорила она, - благодаря ВАМ город расцветает на глазах, и я чувствую, что боль понемногу отступает. Мне стыдно, что я сама не принимала никакого участия.

– Нет, Дарья, - прервал её Гейст, - если бы не ты, город мог бы погибнуть.

– Он и сейчас находится на волосок от гибели, - добавил Амор, - нам удалось поймать и заточить в подземелье человека, который имеет огромную власть над многими жителями города, и делает всё, чтобы разрушить его изнутри. Ты должна решить судьбу этого человека – сегодня на городской площади. Будут присутствовать все жители, и если ты предстанешь перед ними справедливой судьёй, в нашем городе начнётся эпоха Возрождения.

– Ух ты! – невольно вырвалось у Даши и она посмотрела на профессора в поисках поддержки. Понимает ли он, что происходит? Зигмунд Шмаль ободряюще улыбнулся ей, и она спросила уже без осознания нависшей над ней ответственности:

– Кто этот человек?

– Это девушка. Не будем откладывать судебного процесса, - предложила Ви, - пройдём на площадь, где ты сама познакомишься с ней. Мы будем рядом, но все решения должна принять только ты, - неумолимо добавила она.

Они засобирались, как Дарья вдруг остановила их вопросом:

– То существо, которому, как вы говорили, я не могу помочь, - оно живое? Может быть, что-то изменилось со вчерашней ночи и теперь в моих силах спасти его от гибели?

Тенереза и Онэ подхватили её под руки и, весело переговариваясь, вывели Дарью на улицу. Её вопрос словно остался неуслышанным.

– Оно ещё живо, - успел шепнуть ей Амор, - но больше никогда не спрашивай о нём.

Загадочное несчастное существо, изредка шевелящееся в дальнем углу горницы, увлекало девушку всё больше, и она дала себе слово, что займётся им, как только уладит вопрос с заключённой.

Её воображение мгновенно нарисовало образ девушки, хрупкой и, возможно, некрасивой, но уже осознавшей свои преступления, и раскаявшейся. Что она сделает с ней, если та признает свою вину? В худшем случае попросит покинуть её город. Или отправит на исправительные работы. Город уже расцвёл, и теперь вряд ли чьи-то козни смогут помешать его окончательному возрождению.

Центральная площадь ыла украшена словно к празднику. В небе плавали разноцветные воздушные шары с портретом Дарьи, сама площадь на время превратилась в подобие Колизея: спешно, но аккуратно воздвигнутые трибуны занимала городская публика, пришедшая поучаствовать в процессе. Дарья задумчиво рассматривала их места на возвышении, узнавая в жителях свои страхи, мечты, надежды, обиды, стремления, желания, разочарования, победы и поражения. Некоторые трибуны галдели, оживлённо обмениваясь репликами, другие чинно рассаживались вдоль рядов, третьи уже успокоились и с нетерпением ожидали начала процесса. Целое Государство Чувств!

Следуя подсказкам профессора, Дарья добилась окончательной тишины и попросила привести заключённую, обвинявшуюся – Дарья успела пробежать глазами по нескольким пунктам – в подстрекательстве к мятежу, возбуждении смуты среди горожан, актах вандализма, организации несанкционированных митингов и нарушении Устава Города. Список выглядел внушительным.

«Как за это наказывать? – растерянно уставилась на него Дарья. – Конечно, мне поможет опыт Зигмунда Шмаля и моих преданных друзей, но в первую очередь я должна быть гуманной к этой преступнице и проявить милосердие. Тот великий правитель, который умеет быть великодушным».

За приготовлениями она забыла о температуре и болезни, но они вновь напомнили о себе в самый неподходящий момент. На площадь выводили заключённую, а Дарья вместо того, чтобы устремить на неё всё своё внимание, боролась с приступом слабости. Сквозь затуманенный взор она увидела встревоженные лица юношей и девушек, склонившихся над ней, и сделала усилие обрести ясное сознание.

– В чём меня обвиняют? – услышала Даша удивительно знакомый голос. Взглянув на подсудимую прояснившимися глазами, она тут же испуганно закрыла их.

Лёгкие толчки профессорской руки призывали её к действию, и Дарья, устыдившись своего страха, решительно распахнула глаза и твёрдо посмотрела на подсудимую. С минуту она изучающим взглядом скользила по её лицу, фигуре, одежде, пытаясь отыскать хоть какие-то различия, но нет - ничего такого не смог зафиксировать её внимательный взгляд.

В центре площади, вызывающе отставив ногу и высоко подняв голову, стояла точная копия Дарьи. В отличие от самой Дарьи, она не была ошарашена внезапно обнаружившимся сходством. Наоборот, кажется, оно представлялось ей забавным. Пока её близнец приходила в себя, она с мрачным удовлетворением взирала на трибуны, и в её цепком взгляде не было снисхождения.

– Как Ваше имя? – наконец, приступила к процессу Дарья. Больше её взгляд ни на секунду не покидал лица преступницы.

– Здесь каждому известно моё имя. Спросите их! – прозвучал пренебрежительный ответ.

Дарья спокойно повторила вопрос.

– Меня зовут Дарья Алексеевна, - начиная сердиться, ответила девушка, - я преподаю русский язык и литературу в школе и заявляю, что не совершала никакого криминала. Моё нахождение под арестом незаконно.

Дарья-судья справилась со смущением и попросила Гейста зачитать список обвинений. Дарья-подсудимая хладнокровно выслушала их и равнодушно пожала плечами.