Глава 14. «ЯВЬ. Пчела Дали»

Утром в школу Даша надела элегантный костюм, приобретённый ею в сновидческом магазине, туфли, купленные там же, и бижутерию. Раз теперь для неё не существовало границ Сна и Яви, не всё ли равно, куда ходить за покупками? К тому же, в Сонном Царстве не приходилось задумываться над тем, каким ударом по семейному бюджету будет очередное приобретение. Многие модницы видят в своих снах витрины, заваленные юбками, костюмами и шляпками, но лишь Дарье было доступно их содержимое. Эта мысль не льстила ей, когда она выбирала себе одежду, и не вызывала лёгких улыбок тщеславия. Примеряя костюм, девушка руководствовалась вкусом и практичностью. И сейчас, стоя перед зеркалом, она отметила, что, кроме всего прочего, костюм подчёркивал её женственность (уже не ту, какая свойственная учительницам, а женственность, исходящую от её неповторимой индивидуальности). Лёгкий крой пиджака, строгая линия юбки – взгляд Даши оторвался от созерцания деталей и переместился на лицо. Теперь она поняла, что заставляет её так долго стоять перед зеркалом. Свежая кожа, взлёт аккуратных бровей, россыпь вьющихся волос – но прежде всего глаза. Большие, ясные, лучистые, они отражали её спокойный и уверенный взгляд. Мимолётная мысль меняла их выражение, оставляя тень великой тайны. Красота, к созерцанию которой ещё не были готовы человеческий глаз и сознание, больше не пряталась в глубинах её существа. Отныне сознание собственной красоты не превратит её взгляд в зеркало в самолюбование. Она не будет блистать среди других женщин, стараясь затмить их, и в обществе мужчин не станет кокетливо поводить бровью. С обнаружившимся в ней совершенством она продолжит жить, стремясь сделать как можно больше. Дарья смутно чувствовала, что дней, отпущенных на жизнь, становится всё меньше, и неважно, исчисляется теперь неделями или годами её срок – в это утро она услышала ход времени: ценность каждой секунды, значение каждого часа. Сегодня это время благословляло её на новый день и Дарья шагнула из дома навстречу ему.

Она шла по улице знакомой дорогой в школу, а ей так хотелось взлететь, чтобы одним движением покрыть расстояние между домом и местом работы! Эти сложности подстерегали её везде, и приходилось помнить о кодексе поведения обычного человека.

Она ворвалась в школу, словно праздник: лёгкая, нарядная, улыбающаяся. Первым, кто её увидел, был Михаил Юрьевич.

Директор ждал в тот день комиссию из ГУНО, и каждого вошедшего окидывал нетерпеливым и придирчивым взглядом. Когда красивая молодая женщина шагнула в его владения, он нерешительно замер на месте. Возможно ли, что кинозвёзды работают в системе образования? В следующее мгновенье она прошла мимо него, улыбнувшись и поздоровавшись. Оторопевший директор пришёл в себя через несколько секунд и догнал её.

– Простите, Вы не из комиссии? – его цепкий взгляд скользнул по облику девушки. – Дарья Алексеевна?!

– Да, Михаил Юрьевич?
– с готовностью откликнулась она.

– Ничего, идите, - он сделал над собой усилие и отпустил её без расспросов. Как так получилось, что он сразу не узнал её? Как серенькая российская учительница превратилась в… - он даже слов не мог подобрать: сравнить её с кинодивой было бы дурным тоном, ведь красота девушки была естественной и не вызывала влечения. Влёк к себе только взгляд, наполненный светом, исходящим из невидимого источника – обезоруживающий, искренний, прощающий взгляд.

Тут в школу степенно вошли трое, и Михаил Юрьевич заспешил к ним, но не забыл о Дарье, а лишь на время отодвинул её образ на второй план.

Она и вовсе забыла о директоре. Дарья увлечённо вела урок, стараясь не замечать изумлённых взглядов учеников. Она понимала, что ребятам потребуется несколько дней, чтобы привыкнуть к новой – обновлённой – Дарье. Внешность учительницы интересовала сейчас десятиклассников гораздо больше, чем содержание её речей. Но она продолжала вести урок, как будто ничего не изменилось. Она рассказывала им о Базарове и любви, убитой им самим во имя идеи, и звучный голос её наполнял жизнью тургеневские персонажи. Постепенно ребята тоже увлеклись, включились в диалог, и даже Стас, дольше всех приходящий в себя после появления Дарьи в классе, задумался, невольно сравнивая себя с теми образами, которые как можно полнее старалась озвучить Учительница. Никто не услышал звонка. Лишь когда в класс заглянула секретарь Олечка, в образовавшуюся щель хлынули звуки и гомон перемены. Дарья отпустила ребят и повернулась к секретарю.

– Что Вы хотели, Ольга Андреевна?

Девушка чуть отступила назад.

– Михаил Юрьевич…просил вас зайти к нему после уроков, - слегка запинаясь, произнесла она, - с классным журналом.

Повернувшись, она быстро вышла из кабинета с последним учеником, словно испугавшись остаться с Дарьей наедине.

Сразу же после неё, не давая Даше поразмыслить над причиной директорского вызова, в класс заглянула учительница биологии. За короткое время в дверном проёме Дарья увидела Стаса, нерешительно топчущегося возле кабинета.

– Дарья Алексеевна, приходите сегодня после уроков в мой кабинет, я вам кое-что покажу, - с заговорщицким видом сообщила Евдокия Владиславовна и, не нуждаясь в ответе, закрыла дверь.

Как только она ушла, в кабинет просунулась голова Стаса.

– Дарья Алексеевна, можно? – с надеждой посмотрел он на неё.

– Заходи, - улыбнулась она, - ты можешь порадовать меня хорошими оценками?

– При чём тут оценки! – нетерпеливо отмахнулся Стас. – В жизни происходят гораздо более важные вещи!

– Какие, например?

– Дарья Алексеевна, Вы видели себя сегодня в зеркале? – строго спросил мальчишка, и, почувствовав, что выбрал не подобающий тон, кашлянул и добавил. – Девушка из моих снов пришла ко мне в Явь.

– Ты удивлён? Расстроен?

– Обрадован, - серьёзно посмотрел он на неё и сделал шаг вперёд, но тут же испуганно отступил, - простите, Дарья Алексеевна, я не понимаю, что происходит.

Она увидела в его глазах слёзы.

– Стас! – негромко позвала она его.

Услышав этот голос, Стас резко повернул голову, скрывая капли, побежавшие по лицу, но не нашёл в себе силы уйти.

Дарья коснулась его подбородка и смахнула слезу со щеки мальчишки.

– Будущему президенту не полагается плакать. Ты должен быть сильным, Стас. Ничего плохого не случилось, почему же ты плачешь?

– Мне так хорошо рядом с Вами! – воскликнул Стас. – Но меня мучает мысль, что так неправильно: я ученик, а вы – учительница.

– Ты - человек, и я - человек, - снова улыбнулась Дарья, - мы оба – порождение Мира Сна, значит, не должно быть ничего, что может вызвать у тебя неправильные мысли или эмоции.