— Извини. — Опустив глаза, произнес он.

Я перекатилась на спину, прижавшись боком к парню. Сверху железные балки и рельсы. Зачем мы сюда забрались?

— Так зачем мы тут? — спросила я.

— Еще семь минут, — ответил Майки, посмотрев на часы.

И мы начали ждать. Руки я отморозила и начала дышать на них, чтобы согреть — карманы не помогали совсем. Тогда Майки засунул свою руку мне в карман и сжал мою ладонь, видимо, чтобы согреть. Но его ладошка тоже была холодная. И я просто снова проигнорировала этот жест, вытащив руки из карманов.

— Знаешь, — начал Майки через пару секунд молчания, — я ведь давно хотел, чтобы ты обратила на меня внимание. Пытался это сделать, узнав, где ты бываешь, что любишь. Я наблюдал за тобой.

— Наблюдал? — удивилась я.

— Я тебе пугаю?

— Наоборот. — Покраснела. — Просто люди обычно такое не говорят.

— Узнав, как ты любишь книги, я начал читать все подряд, лишь бы моё имя оказалось перед твоим в формуляре.

«Майки Б.» — вспомнила я.

— Но ведь твоя фамилия Милкович, не так ли? — спросила я.

— Нет, Блэк.

— Так ты что, действительно тот самый парень?! — Повысила голос.

— А ты кого ожидала увидеть? — также ответил Майки.

Я ожидала увидеть парня, который ни разу мне не нагрубил, который был бы чутким постоянно, а не зависел от своего настроения. Который бы смотрел на меня своими прекрасными карими глазами и улыбался бы. А у него была самая шикарная улыбка. Прекрасный рот, который бы мне нравился. Милейшие ямочки на щеках… Чудесные русые волосы, в которые можно запустить руки… Нет, я никого другого не ожидала увидеть. Я улыбнулась и покачала головой.

Только тебя.

— Знаешь, а ведь твои песни, правда, красивы. — Я улыбнулась. Он мне солгал тогда. Ну и пусть.

Земля начала уходить из-под ног. От испуга я вжалась в Майки, а он засмеялся во все горло. Все шевелилось, качалось и тряслось. А затем… Казалось, что поезд едет по нам, казалось, что он вот-вот переедет нас, адреналин повышается, настроение тоже. Поезд гудит, рельсы скрипят — закрывайте уши, а то оглохните! Ощущение, словно на нас ссыплются искры, а свет играет с бликами на наших лицах. И мы кричим во все горло от страха, счастья и смеха.

Катаясь по городу, мы встретили Новый год. Все люди вышли на улицы, чтобы отметить этот праздник. Музыка — на полную. Бутылки скотча и пина колады у нас в руках. Патрик за рулем, потому ему пить пока нельзя, он хлебает газировку. Но даже трезвый вид не дает ему нормально вести машину, он постоянно внезапно сворачивает, неровно едет и прикрикивает «О да!». А мы лишь смеёмся. Еще нам звонили родители и друзья — убедиться, что все хорошо, а также поздравить. Думаю, они слышали, как нам тут весело. Затем все поменялось: я сижу на машине сверху, Фо (она относительно трезвая) за рулем, а Майки и Патрик в кузове. И весь город слышал, как мы, завернутые с ног до головы в мишуру и праздничные колокольчики, — со звонкими бубенчиками на шапках — смеялись и кричали «Ю-ю-ю-ю-ю-юю-ю-ю-юху-у-у!».

За какие-то пару дней все так поменялось. Все оказалось куда более сложным после того, когда я узнала, что симпатия Майки не просто увлечение. Но ведь и я к нему что-то, да чувствую. Обратную дорогу мы болтали, смеялись, пели песни. Я, положив голову на плечо Майки, сидела, думая о чем-то своем. У Майки такие изящные руки, длинные и худые пальцы, хотя до моей худобы им еще далеко. И я просто сдалась. Моя рука нашла его ладонь, и наши пальцы сплелись. Мы так близко друг к другу. Майки меня обнял, и я не сопротивлялась, уже поздно — я поняла это.

В моих волосах снег, он падает мелкой крупой, но все-таки это снег. В Калифорнии! Майки гладит мои волосы, и снежинки тают от его прикосновения. Он улыбнулся и сказал, что снежинки полностью сливаются с моими волосами. Я вновь покраснела от смущения: у него странные комплименты, необычные, и мне это в нем нравится.

— Ого, мы привезли с собой зиму! — сказала я, когда увидела, что уровень снега чуть выше подошв на ботинках. Не Чикаго, правда, но уже что-то. Кстати, о Чикаго. Перед тем как уехать, мы разрисовали стену под мостом баллончиками. И там теперь красуется надпись: «Эми, Майки, Фо и Патрик. Калифорния. Сегодня — и навсегда!». Приятно думать, что память обо мне осталась в месте, где я была счастлива.

Майки заглянул мне в глаза:

— Нет, это ты зима, — произнес он и обнял меня.

Я, стоя на снегу, немного потопталась на месте и обняла парня в ответ. Уткнувшись в его пальто, я почувствовала такой знакомый запах тела. Наверное, его ни с чем не сравнить. И снежинки засыпали нас с ног до головы, возможно, ожидая, что же я отвечу. А я всего лишь подумала «Да, я твоя зима». И вжалась в Майки покрепче, прежде чем попрощаться.

Комментарий к главе: