— Пустяки, — произнес Джер.

Затем я попросила застегнуть на моей руке браслет и надела сережки. Я не могла нарадоваться такому прекрасному подарку, но меня ждал еще один. Мама стояла рядом и улыбалась, следя за мной. У неё тоже была маленькая коробка в обертке.

— Вторая часть. — Она все улыбалась. — Хотели, конечно, с отцом вместе подарить, но раз тут такое дело. — Пожала плечами.

Внутри второй коробочки оказался медальон. Он был круглый, позолоченный, на его верхней части была выгравирован серебряный полумесяц и сделана надпись «Моя луна». Он был тяжеловат, на первый взгляд, но немного подержав в руке, я привыкла к весу медальона.

— Открой, — посоветовала мама.

И я открыла. Как я была удивлена тому, что случилось! Вероятно, внутри медальона был какой-то механизм, потому-то он и был такой тяжелый. Открыв его, заиграла музыка! Внутри была звезда, на которой было написано еще одно слово: «Всегда». Смотря на подарок в упор, я удивилась: да ведь это почти что крохотное чудо!

— Спасибо, мама! — воскликнула я и надела медальон. — Я с ними не расстанусь. — Держа руку на медальоне и смотря на Джера и Кристи, на маму, говорила я.

— Тут еще кое-что есть. — Джеральд ушел в прихожую, а затем вернулся с большой коробкой в руках. — С утра принесли.

Раскрыв записку, которая была привязана к ленточке, я прочла то, что было в ней написано вслух:

— Прости, что не провожу с тобой этот день. Но ведь ты знаешь, как дорога мне, да? Это то, чего ты так давно жаждала, я знаю. Лорен. — На имени подруги мой голос дрогнул. Что могло такого случиться с ней, чтобы она собственноручно написала его?

— А что с ней? — поинтересовалась Кристи. — Вы снова поссорились?

— Нет. Она болеет.

Поставив подарок на кофейный столик, я принялась его раскрывать. Это был граммофон… Лондон смогла отыскать такую старинную вещь и купить ради меня! Я была безгранично счастлива!

— Ух ты! — Издала восхищенный вздох мама.

Я схватила эту довольно нелегкую вещицу и понесла в свою комнату. Поставив граммофон на столик, принялась искать пластинку, которую хотелось бы послушать прямо сейчас. Дэвид Боуи — определенно, это то, что нужно. Пластинка началась с композиции «As the world falls down». Я плюхнулась на кровать и стала смотреть в потолок, изредка, на самых любимых моментах песен, я закатывала глаза и представляла себе различные картинки. Музыка этого певца меня очень вдохновляла и успокаивала. Я даже совсем забыла о ночных кошмарах. Я вставала лишь для того, чтобы перевернуть пластинку другой стороной или вовсе поменять её на другую, и снова погружалась в свои мечты.

Меня разбудил телефонный рингтон. Кто-то звонил. Оказывается, я ненадолго уснула. Взяв трубку, я услышала тот самый голос, который будоражит моё сознание только при одной мысли.

— Давай сбежим вместе? — произнес он.

— И куда же? — задала вопрос я.

— В еще одно моё тайное место.

— Я согласна.

Сбежать — это значит уйти из дома так, чтобы тебя никто не заметил, чтобы никто не знал, куда ты ушла и где ты сейчас. Мне пришлось вылезти из окна своей комнаты, иначе меня бы, безусловно, увидели. А лезла я по трубе, которая была рядом с окном. Было очень страшно, ведь она могла не выдержать моего веса, но нет — все обошлось. Свои белые волосы, которые я, кстати, на днях снова решилась покрасить, я собрала в небрежный хвост, несколько прядей падали на лицо — но это не страшно. В бледном свете луны волосы отсвечивали нежно розовым цветом. Похолодания не было, а если и было, то но не слишком значительное, ведь сейчас за окном почти двадцать градусов Цельсия. Довольно душно. Зима в этом году выдалась очень теплой. Потому я надела бежевое гипюровое платье длиной ниже колен и накинула на себя сверху кардиган, обула оксфорды. Телефон я решила оставить дома. Знаю, если родители не обнаружат меня дома, они будут очень волноваться, и я оставила на столе записку, что все хорошо.

Было пять часов вечера. Майки уже ждал меня, когда выбралась из дома. Мы, по обыкновению, направились куда-то на его стареньком пикапе.

— И куда мы? — спросила.

— В одно не менее красивое место, чем мост, — ответил Майки.

Вся поездка была не очень продолжительной, от силы минут тридцать. Но Майки успел завязать разговор сразу же.

— Знаешь, я давно не видел твою другую подругу. Ну, блондинка которая.

— Лондон, — произнесла я.

— Да. Что с ней? — задал вопрос парень.

— Не знаю, говорит, что серьезно заболела. — Я пожала плечами и поежилась. Нужно будет на днях навестить её.

— Понятно. — Минутное молчание. — А почему именно Лондон? Ведь это не её имя, так?

— Нет, конечно. — Я слегка улыбнулась и вновь пожала плечами. — Просто в сложный для неё период в жизни она посетила Лондон. Этот город круто изменил её, и, чтобы начать все с чистого листа, она придумала себе другое имя.

— А почему она, девушка, у которой богатенькие родители, общается с такими людьми, как мы, а не с элитой, более подходящей ей? — Майки задал еще один вопрос.

— Ты думаешь, что она похожа на них? — Я взглянула на Майки, чтобы увидеть его реакцию, но ничего… в его глаза ничего не отражалось. Он не ответил, и я продолжила: — На самом деле, она не любит, когда вокруг неё вертятся лишь те, кто хочет воспользоваться её положением. — Я ушла в воспоминания. — Мы с ней познакомились в средней школе, попали в одну группу. Первое время мы совсем не общались, у меня было немного друзей, но больше мне нужно было, вокруг Лондон же вертелось много-много людей. Мы взрослели, Лондон все больше разочаровывалась в своем окружении, а я в своем — ибо они хотели быть популярными. И после мы сошлись с ней. Стали защищать друг друга и горой стоять. Все её проблемы были моими, а мои — её.