— Тогда с такой поддержкой как так получилось, что ты попала в больницу? — Такого вопроса я не ожидала. — Или, быть может, такая подруга не смогла прийти тебе на помощь в нужный момент? — Он спросил это как-то грубо, что мне не понравился его тон.

— Нет! — твердо возразила я. — Она бы помогла мне, если бы я попросила! Но она ничего не знала о моих проблемах, я не говорила, не хотела, чтобы меня жалели. — Опустила голову вниз, смотря на свои острые колени. Я схватилась за край платья и сжала его, от чего оно еще больше приподнялось и оголило мои коленки. Я очень разозлилась. Зачем он портит такой приятный день своими вопросами?!

— Прости. — Он положил руку на мою. — Я не хотел портить тебе настроение. — А затем: — О, вот мы и приехали!

Майки привез меня к морю. Белый-белый песок хрустел под ногами. Темно-зеленое море маленькими волнами накрывало берег, принося с собой маленькие ракушки, водоросли и прозрачных медуз. Оно шумело так громко и одновременно так тихо, хотя, возможно, это от того, как сильно я обращала внимание на шум прибоя.

Мы расстелили небольшое покрывало и смотрели, как солнце снова скрывается за горизонтом. Мой второй закат с Майки. Сумерки сгущались над морем. Погуляв по берегу, мы отыскали несколько больших ракушек, в которых слышится море. Еще мы слепили кривой и не очень аккуратный замок из песка, умыли себя грязью, а затем окатили морской водой друг друга.

— Эй! — воскликнула я. — У меня же кофта промокла!

— Сейчас все исправим. — Майки взял меня за руку, и мне пришлось бежать следом за ним. Впереди был дом, как видно, пустой, возможно, заброшенный. Там мы и остановились на крыльце.

— Мы что, просто так вломимся туда? — удивилась я, видя, как Майки ищет способ, как же попасть внутрь.

— Ну, формально — да. Хозяева милые люди, — сказал он, — приезжают сюда только летом, потому волноваться не о чем. Да и сигнализации здесь нет. — Он увидел открытую форточку и воспользовался случаем: просунул руку и нажал на защелку. Спокойно открыл окно и пролез в дом, затем открыл дверь изнутри и пригласил меня войти.

— Откуда ты все это знаешь?

— Я здесь частенько бывал, вот и познакомился с хозяевами. — Пожал плечами.

Дом был небольшой, хоть и двухэтажный, но из-за того, что здесь отсутствовала какая-либо мебель и декор, он казался просто огромным. Огромным, мрачным и пустым.

— Может быть, здесь найдется что-нибудь из еды? — спросила я.

— Не знаю, поищи на кухне. Я спущусь в подвал, вдруг там есть дрова. — Сказал Майки и скрылся за дверью.

Нет, все-таки дом был не совсем пустым, кое-где была мебель, но лишь та, которую нельзя забрать с собой. Например, найдя кухню, я увидела, что плита и тумбы там есть. Хотя плита и не будет работать — здесь нет электричества или газа. Раскрыв шкафчики, я удивилась, когда обнаружила там пару баночек с консервами. Быть может, те, кто здесь живут, подумали, что это и забирать с собой не стоит, а может, просто забыли. Две стеклянные банки тушенки, у которых еще не истек срок годности. А внизу, у раковины, я обнаружила немного картошки, она, конечно, была уже немного вялая и вся покрылась ростками, но еще сгодится в пищу. Все свои находки я принесла в большую комнату, которая, скорее всего, служит гостиной. Там у стены стоял небольшой пыльный камин. Майки вернулся совсем быстро. Он бросил пару бревен рядом с камином, произнеся: «Немного отсырели, но сгодятся», и пошел в машину за спичками. Также он нашел пару восковых свечек и принес с собой немного бумаги для того, чтобы развести огонь.

Майки разровнял угольки, лежавшие в камине, скатал бумагу и положил на угли, сверху поставил тоненькие бревнышки шалашиком — как бы мини-костер. Он поджег только краешек бумаги, а через пару секунд она вся вспыхнула, угольки стали загораться вслед, а из сырых дров уходить влага, совсем скоро и они загорелись.

Мне нравилась атмосфера, которая стояла здесь и сейчас. Когда Майки сказал, что нужно просушить одежду, а то я простыну, я послушалась. Мы сняли ботинки и поставили рядом с огнем, чтобы они просохли. Рядом разложили наши носки. Принеся из соседней комнаты старый стул со спинкой, я поставила его рядом с камином и повесила на него кардиган. Теперь я осталась в одном платье. На Майки же была футболка и джинсы, его скомканная куртка лежала рядом. Зажженные свечи мы поставили на камин, чтобы они освещали комнату, хотя и света, исходящего от огня тоже хватало. Мы согрелись и начали шутить, говорили о всяких вещах: о море, о солнце, о траве. Затем огонь начал потихоньку утихать, и мы бросили в него картошку — просто так — и банки с тушенкой, крышки которых предварительно были сняты нами с помощью ножа. Если все получится, то на ужин будет картошка в мундире с тушенкой.

Пока мы ждали, я легла на деревянный пол. Дерево пахло очень приятно, запаха затхлости, гнили или сырости не было совсем, лишь приятный запах хвои. «Как странно», — подумала я. Майки лег рядом, не прикасаясь ко мне, словно боялся нарушить мой покой. И я вновь смотрела на небо, которую ночь оно чистое, и я могу наблюдать за прекрасными звездами. Шкворчание прослойки жира, которое было на самом верху банки, меня успокаивало — звук дома. Я смотрела на Майки украдкой, а он не замечал этого — увлеченно следил за тем, как готовится наш ужин.

Банка нагревалась, жир в ней начинал закипать, а значит, и само мясо в целом потихоньку разогревалось. Через некоторое время мы проткнули клубень вилкой, которую я нашла на кухне — вроде бы приготовились. Выкатив из костра клубни картофеля, кожица которых почернела и кое-где полопалась, мы стали ждать, пока они остынут. Банки с тушенкой мы достали с помощью какой-то железяки, которую где-то достал Майки.

— Здорово, да? — восторгалась я, когда чистила картошку от кожицы. Руки, правда, были все в саже после, но ведь это пустяки.

— Угу, — сказал он. — И съедобно.

После мы сидели рядом и просто молчали. А возможно, каждый из нас боялся что-то сказать и нарушить эту атмосферу. Я-то уж точно. Внезапно Майки придвинулся ближе и положил голову мне на плечо, стал слушать моё дыхание и прерывающееся сердцебиение. Я же смотрела как его волосы блестят, когда на них падает свет костра. Потянувшись, чтобы поцеловать меня, Майки немного привстал, опираясь на руки. Когда наши губы соприкоснулись, я почувствовала себя наркоманом. Медленно, очень медленно я шла ко дну; падала в бездну; срывалась с утеса — так сильно я была влюблена.