Шрифт:
– Виталик… - глядя в окно на заходящее летнее солнце, Аля неожиданно почувствовала нервный озноб, - Поговори со мной…
– О чём? – он снова бросил на жену быстрый взгляд и тут же уткнулся в тетрадь.
– Не знаю… О чём-нибудь.
– Ложись спать. Если мешает свет, я выключу.
– Я не хочу спать…
– Ну, пойди, поешь… Сандра, не мешай. У меня завтра самый ответственный экзамен.
– И есть не хочу. Мне страшно.
– Чего тебе страшно?
– Просто страшно и всё… - Аля прилегла на подушку и, повернувшись лицом к мужу, подняла на него умоляющий взгляд, - Виталик…
– Ну, чего тебе, Сандра? – нехотя отложив книгу, Виталий сел в кровати, - Ну, чего ты боишься?
– Я рожать боюсь… - Аля неожиданно заплакала и, потянувшись, взяла его за руку, - Мне кажется, я умру…
– Успокойся, - тяжело вздохнув, парень придвинулся ближе и провёл рукой по её волосам, - ты не умрёшь. Всё будет хорошо.
Он так давно не прикасался к ней, что от его неожиданной ласки Александра разревелась ещё пуще. Не зная, что делать, Виталий продолжал гладить её по голове, как ребёнка.
– А, если умру… - всхлипывая, она кусала припухшие губы, - Ты его не бросишь?.. Пообещай мне, что ты его не бросишь!..
– Кого?
– Ребёнка…
– Да не умрёшь ты! – он нетерпеливо, резко провёл ладонью по её щеке, вытирая слёзы, - Чего на тебя нашло?! Тебе ещё два месяца ходить, а ты уже паникуешь!
– А, вдруг, он родится раньше времени?.. – она, затаив дыхание, ждала его ответа.
– Да с какой радости?! У тебя всего семь месяцев, ну, чего ты сейчас тут устроила?!
Чем больше он уговаривал жену успокоиться, тем обильнее становился поток её слёз, так, что Виталию пришлось, в конце концов, звать на помощь Веронику Григорьевну.
Только взглянув на дочь, та сразу всё поняла.
– Аля, у тебя живот или спина болят? – мать тревожно ловила неестественно блестящий взгляд Александры, - Что ты чувствуешь?
– Не болят… - девушка смотрела страдальчески, - Но мне как-то лежать неудобно… всё мешает…
– У тебя живот опустился…
– Как это?!
– Неважно… Я звоню Татьяне Алексеевне.
Виталий с изумлением наблюдал за торопливыми сборами, даже пытался помогать, подавая тёще то Алькины тапочки, то халат.
– Не надо, Виталик, - Вероника Григорьевна отмахнулась от протянутых вещей, - ей там всё дадут…
– А… куда её?.. – парень испуганно смотрел на побледневшую жену.
– Рожать, Виталик… рожать!..
– Рано же…
– Значит, не рано! – Вероника нервно сунула завёрнутое в целлофан бельё дочери в сумку, - Природа сама знает, когда пора, а когда рано!
Взволнованный Виталий даже не обратил внимания на то, что Вероника не удивилась этому его «рано»… На прощание он даже приобнял Александру, и лишь после того, как её увезла скорая помощь, начал осознавать, что в его жизни наступает переломный момент.
– Вероника Григорьевна, может, пока не нужно было её в больницу отправлять? – Виталик зашёл в кухню, где Вероника отпаивала чаем не менее взволнованного Семёна Ильича.
– Как не нужно? – женщина придвинула стул, - Садись, я тебе тоже чай налила.
– Так рано же… - внезапно вспомнив, что для родителей они озвучивали другой срок, Виталик запнулся на полуслове, решив тут же исправиться, - Сегодня же девятое июня… а ей вроде пятнадцатого срок…
– Это неважно, - подавая чай, Вероника махнула рукой, - неделя, две… Это неважно! Главное, чтобы сейчас всё обошлось!
– Достань-ка мне мой графин, - Семён, нахмурившись, посмотрел на жену, - да две стопки.
– Сеня, рано! – Вероника попыталась возразить, но под грозным взглядом супруга нехотя сделала шаг к кухонному шкафу, - Ну, рано же… вот как только всё будет позади, тогда бы и графин…
– Когда всё будет позади, я у тебя не рюмку попрошу, а стакан! – муж принял из её рук довольно большой графин с водкой, - Давай, и себе стопку доставай… чего уж там… И закуску ставь! Первого внука ждём, как-никак.
***
Круги перед глазами были разноцветными… Але даже показалось, что некоторые цвета она видит впервые… Потолок медленно закачался, и она снова закрыла глаза. Боль, жуткая, нечеловеческая, раздирающая всё тело, вдруг исчезла в один момент… Она оставила её, растворилась в этих ярких лучах, падающих откуда-то сверху… и в детском плаче…