«Хм… - декан факультета на том конце, услышав просьбу Анюты, задумчиво хмыкнул, - Перевестись вы, конечно, можете… но только после очередной сессии, а вы, насколько я понимаю, даже первый семестр не доучились?»

«Да, но я сама занималась по учебникам…»

Анюта вовсе не соврала. Она, действительно, всё это время сама штудировала учебники, дополнительно занимаясь с преподавателем английского и немецкого языков в школе после работы. Пожилая женщина, приятельница Елены Ивановны, сама предложила Анечке свою помощь, и девушка приняла её с благодарностью.

Звонок всё той же Вере Андреевне не оказался лишним: озабоченная судьбой способной ученицы, та полностью взяла на себя организацию сдачи Анечкой зачётов и экзаменов уже после сессии. Уж как договаривалась Вера со своими коллегами, никому не известно, и она сама не рассказала об этом Анюте, но, приехав в институт в начале февраля, девушка смогла сдать все дисциплины экстерном. Её поездка проходила в полном секрете, и она была рада, что многие её бывшие однокурсники, включая Нелли, сейчас разъехались по домам.

Всё произошло так быстро, что Анечка поверить не могла, что это она – именно она! – держит сейчас в руках зачётку с оценками за первый семестр!

«Как жаль, что ты не хочешь продолжать учёбу именно у нас…» - приютившая её на это время Вера Андреевна с нескрываемым сожалением покачала головой, - Может, всё-таки, останешься?»

Оставаться Аня боялась, да и не хотела. Ей всё здесь напоминало о её неудачной любви… Даже известие о том, что Александра Дзюба уже второй месяц находится в больнице не сохранении, не изменило её решения.

Сдав экзамены и получив зачётку, Аня тут же отправилась в педагогический институт. Пока она решала все свои проблемы, каникулы подошли к концу, и студенты вернулись в город.

«Золотая медаль, говорите?.. – глядя на её, усеянную пятёрками, зачётку, декан факультета иностранных языков одобрительно качнул головой, - И вот это, говорите, сдавали экстерном?.. Ну, что ж… думаю, отличная замена вылетевшему за неуспеваемость двоечнику…»

Выпорхнув из нового института, обрадованная Анечка тут же забежала в переговорный пункт, чтобы позвонить матери.

«Хорошо это, Аннушка… - Елена Ивановна от радости шмыгнула носом, - Только страшно за тебя… Не узнают ли эти подонки, что ты вернулась?»

«Вряд ли! Это совсем на другом конце города, здесь рядом военное училище и всё, больше никаких учебных заведений».

В душе Анюта и сама переживала, не узнает ли Олег о том, что она вернулась, но, поразмыслив, успокоила себя тем, что в таком огромном городе очень легко затеряться, тем более, что, кроме Веры Андреевны и кое-кого из деканата о её переводе не знает никто. А уж за Веру она спокойна – та не расскажет никогда и никому… И, уже тем более, Сандре. Але очень хотелось увидеться с Нелькой, но в целях конспирации она отказалась от этой мысли. Оформив все необходимые документы, она устроилась в новом общежитии – на её счастье, нашлось одно-единственное место в девчачьей комнате, рассчитанной на трёх студенток, но в которой жили только две второкурсницы. Девушки не очень обрадовались подселённой к ним Анюте, но под строгим взглядом комендантши предпочли на время унять свой протестный пыл.

Съездив домой за вещами, Анечка приступила к учёбе в новом институте.

***

Новое общежитие отличалось от прежнего, и было похоже, скорее, на коммунальную квартиру. Здание было пятиэтажным, с расположенными внизу столовой, душевой, прачечной и актовым залом, где проходили танцевальные вечера. Комната Ане досталась на третьем этаже, и, когда девушка впервые оказалась на своём новом месте жительства, сразу ощутила дискомфорт.

Длинный коридор с расположенными по обеим сторонам комнатами заканчивался одной-единственной общей кухней, туалетом и умывальником с несколькими раковинами. В одной из комнат жила комендантша, одинокая женщина лет пятидесяти, невысокого роста, с проницательным взглядом и чёрными усиками над верхней губой. Этот факт никак не добавлял оптимизма её молодым, предпочитающим граниту науки нектар любви и страсти, соседям по этажу. Судя по надписям на лестничной площадке, борьба между молодостью и зрелостью шла нешуточная, Анюта поняла это на личном опыте.

Проводив новую жилицу в её тридцать восьмую, Влада Архиповна, так звали комендантшу, ещё раз окинула Анюту подозрительным взглядом и сопроводила напутственной фразой: «Трусы на батарее не сушить!»

Чувствуя, что в последний раз вдыхает воздух свободы, Анечка послушно кивнула и переступила порог своего нового дома.

…Всё оказалось не так уж и страшно. После нескольких дней демонстративного бойкота, соседки Люба и Оля неожиданно разговорились, видимо, по достоинству оценив хозяйственные наклонности Анюты. Несмотря на свою аристократическую внешность, новая соседка оказалась чистюлей и хорошей поварихой, к тому же, любящей готовить. Правда, меню у девчонок было небогатое: обжаренные в растительном масле макароны с луком, макаронный же суп на шкварках и жареная картошка на ужин. Обедать девушки предпочитали в студенческой столовой.

По вечерам Анюта никуда не ходила, готовила ужин, читала конспекты и художественную литературу, занималась личными делами. Теперь у неё не было такой подруги, как Нелли, но она всё ещё боялась обозначить своё присутствие и навестить бывшую соседку.

Анечка была очень рада, что пединститут находился в другой части города, совсем рядом с общежитием, и поэтому у неё не было нужды ездить далеко. Учиться здесь оказалось совсем не легче, но группа показалась ей намного проще – молодёжь была, в основном, «пролетарского» происхождения, из близлежащих городов и деревень, и других областей.