искусство». Имя Гёте Богиня Поэзия, властвующая над Садом, произносит

благоговейным шёпотом. Тик осторожно обозначает своё отношение к Гёте, балансируя на тонкой грани между очевидным поклонением и иронией.

Сам Гёте относился к Тику, как можно предположить, более благодушно, чем к

остальным романтикам, поскольку больше общался с ним лично и, как замечено

выше, был поклонником его дара декламации. В одной из бесед с Эккерманом он

замечает: «Тик подлинный и большой талант, кому же и признавать его

исключительные заслуги, если не мне. Но когда его хотят возвысить над самим

собою и поставить вровень со мной, это неправильный ход». Здесь Гёте имеет в

виду тенденцию «укрупнения» Тика, которой придерживались Шлегели: «Когда

Шлегели пошли в гору, я оказался для них личностью слишком значительной, и, чтобы уравновесить силы, они стали оглядываться в поисках таланта, который

можно было бы мне противопоставить. И нашли Тика, а для того, чтобы в глазах

читающей публики он выглядел достаточно внушительно, им пришлось изобразить

его крупнее, чем он был на самом деле. Это испортило наши отношения, ибо Тик, сам того до конца не сознавая, оказался передо мною в несколько ложном

положении». Стоит также заметить, что эта тенденция и сейчас в определённой

степени распространена в научной традиции, в частности, она ощущается у

Марианны Тальман.

Сборник «Романтические сочинения», таким образом, следует рассматривать как

важный документ эпохи. Важно также, что сборник является, как пишет немецкий

исследователь А. Хёльтер, одной из наиболее важных, «манифестирующих»

публикаций не только для формирующегося романтизма, но и для самого Тика. Он

впервые в полной мере осознаёт свою идентичность как писателя именно при

издании книги «Романтических сочинений» – все предыдущие произведения были

опубликованы им либо под псевдонимом, либо в соавторстве. Исключение

составляет лишь роман «Странствования Франца Штернбальда. Старонемецкая

история, изданная Людвигом Тиком», в котором автор Тик выступает как бы в роли

издателя и редактора.

Народная сказка о Красной Шапочке, бытовавшая в различных региональных

версиях Европы на протяжении многих веков, была литературно обработана в

конце XVII в. Шарлем Перро. Ее перевод на немецкий язык был сделан Фридрихом

Юстином Бертухом и издан в первом томе серии «Голубая библиотека всех

народов» (Die Blaue Bibliothek aller Nationen) в 1790 г., который включал ещё две

«нянюшкиных сказки Шарля Перро» – «Кота в сапогах» и «Мальчика-с-пальчик».

Тик был первым автором, драматически переосмыслившим сюжет о Красной

Шапочке.

В основе популярной в Германии народной книги, к которой обратился Тик, лежит

легендарная история Женевьевы Брабантской, которая жила в VIII веке и была

дочерью герцога Брабантского и женой пфальцграфа Зигфрида в Трире. Когда её

31

32

муж отправился на войну и оставил ожидающую ребёнка Геновеву, рыцарь по

имени Голо попытался её соблазнить, однако получил отказ и из мести

несправедливо обвинил Геновеву в неверности. Супруг поверил наветам Голо и

повелел её казнить. Однако палачи пощадили Геновеву, и, от всей души простив

Зигфрида, она с новорожденным сыном отправилась в изгнание в Арденны, где

прожила в пещере семь лет. Через семь лет по счастливой случайности Зигфрид

нашёл её и забрал вместе с сыном в замок, но Геновева вскоре умерла, не выдержав

пережитых ею лишений.

Достоверно не известно, существовала ли на самом деле Женевьева Брабантская, ведь отдельные детали и целые эпизоды из ее жизнеописания, вошедшего в

народную книгу, можно встретить в других легендах и популярных сказочных

сюжетах. Эта легенда возникла на границе исторических событий и вымысла, в ней

соединяются эпизоды из жизни Марии Брабантской, жены баварского короля

Людовика II и, например, элементы сказки о Белоснежке (в сцене, где слуге велят

убить Женевьеву и принести в доказательство её язык).

Женевьева не была канонизирована католической церковью, но, несмотря на это, в

некоторых местах до сих пор существует её неофициальный культ. День её памяти