– Ты не понимаешь, почему ты здесь, - констатирует он, и я киваю. – Странно. Я думал, что ты все помнишь. Думал, такое сложно забыть.

– О чем ты?

– Скажи, ты знаешь парня по имени Фил Бронсон, или Джордж Уиллингс? А Стива Маркела ты знаешь? – спрашивает Грег, хватая мое лицо свободной рукой. Я пытаюсь вывернуться, но он еще крепче сжимает мою челюсть, и теперь я боюсь шевельнуться. Вдруг он ее сломает? – Думаю, да. Ты знаешь их всех, потому что в школе трахалась с ними после удачного матча по футболу. Когда наша школьная команда выиграла национальный приз…ты так радовалась. А как радовались они, когда ты раздвигала перед ними ноги, - Грег ухмыляется, - Да уж, зрелище было то еще. Я знаю, потому что наблюдал за тобой, Алиша. Я видел все. Даже то, что мне видеть не полагалось. Вы заперлись в мужской раздевалке, ты легла на скамейку…

– Хватит! – кричу я, вырываясь, - Замолчи!

– Неприятно слышать такую правду о себе, а? Да, и мне было неприятно смотреть, как ты делаешь это. Это… - он кривится, - отвратительно. Ты была отменной шлюхой, Алиша, просто отменной. Как и все чирлидерши в то время. Тебе было невдомек, что простой парень с кучей прыщей на лице, может любить такую, как ты. Королева школы Энн-Арбора, мисс Алиша Гаррет! Местная звезда! Местная шлюха!

Он отпихивает меня, назад к кровати. Я пячусь, отхожу. Грег надвигается на меня, и я вся трясусь от страха и слез. Он знает обо мне все. Даже самые грязные подробности моей личной жизни. Боже, нет. Я понимаю, что его слова о том, что его имя Джим Трэтстоун – правда. Только Джим может знать обо мне такое. Но Джим мертв…

– Ты ведь знаешь, что я прав, Алиша, - наигранно мягко говорит Грег и толкает меня на кровать. Я падаю. – Ты знаешь, что не была святой. И знаешь, кто я такой. Не нужно больше этого отрицать, не нужно врать мне. Просто скажи, что помнишь меня.

Я съеживаюсь, плачу и закрываю лицо руками, чтобы Грег не видел этого. Но всхлипы вырываются самопроизвольно. Он бьет меня по рукам, не больно, но я все равно реагирую одинаково на все его удары – закрываюсь. Грег хватает мои руки и разводит их в стороны, чтобы видеть мое лицо.

– Прекрати реветь, - шипит он, - Ведешь себя, как маленькая трусливая девчонка. Скажи! Скажи, что помнишь меня!

Губы дрожат, и я еле-еле шепчу:

– Я помню тебя, Джимми…я тебя помню.

Глава тринадцатая

Я смотрю в его зеленые глаза и вижу торжество. Наконец, он добился от меня заветных слов. Я помню его, это правда. Я помню все до мельчайших деталей. Тот вечер стал самым ужасным в моей жизни. Его мертвенно бледное лицо, его руки, тянувшиеся ко мне, его глаза – пустые, как сейчас. Крики, боль, ругань и снова боль.

Открываю глаза, и слезы высыхают прямо в них. Я больше не хочу плакать – известна вся правда. Он знает, что я все помню, а я знаю, что это действительно он. Джим, не Грег.

– Наконец-то, ты призналась, - выдыхает он, слезая с меня, - Тебе хотя бы стыдно за то, что ты сделала?

– Это была не я, - шепчу я, - Ты знаешь, что это была не я. Это сделал Джон.

– Заткни свой лживый рот! Ты была там! – кричит Джим/Грег, снова подлетая к кровати и тыча в меня пальцем, - Ты все видела, я знаю. Я видел тебя.

– Прости, я…

– Прости? Это все? После всего, что случилось, думаешь, обычное «прости» что-то решит? Нет, будь уверена, ты получишь по полной, за все.

Джим выбегает из комнаты, громко хлопая дверью, и я вздрагиваю.

«Получишь по полной»

«Я видел тебя…»

Кажется, сердце сейчас выскочит из груди. Оно бьется с усиленной мощностью, словно я бегу кросс, и никак не хочет успокаиваться. Зловещее обещание Джима заставляет меня испугаться снова. Синяки только-только зажили, а теперь мне предстоит заработать новые. Я знаю, чего хочет Джим. Мести.

Он хочет, чтобы я страдала, как страдал он.

Я смотрю на свои руки – они дрожат. Боже, мне никогда их не успокоить. Что же делать? Как избежать наказания? Эти вопросы мучают меня сильнее и сильнее с каждой секундой, что я провожу одна, в комнате. Скоро вечер, и мне придется получить по полной. Страх обуревает меня, я вся на нервах, но когда Джим входит в комнату, на его лице спокойное выражение. Или, быть может, он так искусно скрывает от меня ярость.

– Идем есть, - просто говорит он ничего не выражающим тоном, и я подчиняюсь. Иду за ним, вниз по лестнице, и ноги трясутся. «Получишь по полной»– снова проносится в голове, и я пытаюсь отмахнуться от этой мысли. Нет, возможно, он успокоился и теперь не причинит мне боли. А может, я обманываю себя.

Мы попадаем в гостиную, где стоит большой стол, на котором располагаются несколько блюд и столовых приборов. Все чисто, аккуратно и определено. Мое место напротив него.

– Садись, - говорит Джим, а сам садится на свой стул. Я прохожу к другому концу стола и тоже сажусь. Осторожно, оглядываясь по сторонам, будто в любой момент откуда-то может вылететь топор и снести мне голову. Передо мной тарелка, вилка, нож и салфетки. Еще стакан воды. Я беру его и выпиваю до капли. Во рту пустыня. Я нервничаю даже больше, чем перед своим первым сексом. А ведь это просто ужин.