– Ты лжешь…

– Алиша, закрой чертово окно и отойди от него, - снова говорит Грег, и теперь я вижу злость. Его челюсти сжаты, а глаза метают молнии. Мне снова удалось разозлить его. Черт. – Ты меня слышала?

– Не подходи… - шепчу я, сглатывая огромный мерзкий ком, подкативший к горлу, и вскидываю вперед руку, - Я убью себя, и больше ты никогда не увидишь меня. А ты ведь…не хочешь этого, верно? Джим.

Я нарочно говорю его имя, и он реагирует на это. Его лицо посещает жесткая ухмылка, и он разводит руками.

– Ты хочешь снова меня разозлить? Прекрати это делать, Алиша, иначе я уже не буду так добр к тебе.

– Добр? – я почти взвизгиваю, - Это ты называешь добротой? Ты изнасиловал меня!

Я кричу громче, чем он когда-то, и чувствую, как внутри начинает закипать злость. Мне так хочется разорвать его на части, чтобы он больше не смог мне навредить, но я стою на месте и почти не двигаюсь. Грег протягивает ко мне одну руку.

– Я повторяю в последний раз, - говорит он спокойно, - Отойди от окна.

Его голос ровный, словно он совсем не хочет причинить мне очередной порции смертельной муки, но в глазах я вижу – он намеревается избить меня. Это уже не тот милый Джимми, это Грег, который хочет моей крови. Я закрываю окно и, обессилено опустив руки по швам, оседаю на пол. Прижимаюсь к стене и закрываю лицо руками, чтобы он не покалечил и его. Но Грег не бьет. Он садится рядом, напротив, и я чувствую, как его пальцы бережно убирают мои волосы в стороны, чтобы открыть лицо.

– Не надо, пожалуйста, - шепчу я скорее по привычке, чем от страха, - Грег…

– Да, Алиша?

– Мне очень больно, - я чуть приоткрываю глаза и смотрю на него исподлобья, а затем перевожу взгляд на свои бедра, на которых еще остались синяки и кровоподтеки, - Пожалуйста, не делай мне больно.

Я не могу дальше говорить, просто плачу. Знаю – Грег не выносит слез, и через секунду я ожидаю удара, но его нет. Он по-прежнему сидит и смотрит на меня своими непостижимыми зелеными глазами. Он наблюдает за мной, как тигр за своей добычей, а я плачу. Не могу сдержаться. Изнутри рвется дикий вопль, но я не даю ему воли.

«ЗАМОЛЧИ, ИДИОТКА! ОН ТЕБЯ ПРИКОНЧИТ!»– изо всех сил вопит сознание, но я его игнорирую. Я рыдаю, как после той ночи, когда потеряла ребенка. Мне невыносимо хочется зарыться с головой под одеяло и никогда больше не вылезать. Моя голова опускается, я поджимаю под себя колени и обхватываю их руками. Они дрожат. Губы нервно дергаются, и я не могу остановиться. Руки Грега берут мои руки и убирают их с колен. Я вся трясусь от страха, что сейчас он продолжит то, что начал вчера. Но он снова удивляет меня. Он медленно опускает мои колени, и ноги принимают горизонтальное положение, распластавшись по обе стороны от его тела. Он двигается ближе ко мне, и теперь мы так близко, что я могу чувствовать его дыхание на своих губах. Грег обнимает меня.

– Тише, Алиша, - шепчет он, поглаживая мою спину, - Тише…он больше не тронет тебя.

Он? Я поднимаю голову и смотрю на Грега. Но это не Грег, это Джимми. Я вижу в его глазах страх и обеспокоенность, словно он нашкодившее дитя, которое вот-вот получит нагоняй от матери или жестокого отца. Грег ушел на второй план, Джим прогнал его. Я не знаю, как реагировать на это, но все мое естество буквально на всю голову вопит – «Заручись поддержкой Джима! Это тот мальчик, что любил тебя в школе. Он все еще тот мальчик…»

– Джимми… - шепчу я, поднимая на него взгляд. Он тоже смотрит на меня – затравленное, маленькое существо внутри него боится. Боится Грега. – Это… это ты?

– Прости меня, прости, - лепечет он, уткнувшись лицом в мои волосы, - Прости меня.

– Это был не ты.

– Он сильно бил тебя? Он тебя покалечил?

– Нет, - лгу я, и легкая улыбка касается моих губ. Джим отстраняется и улыбается в ответ. Его руки глядят мое лицо, ощупывая все – губы, веки, нос. Он так судорожно осматривает меня, что я вдруг чувствую себя на приеме у доктора. Наконец, его стеклянный взгляд натыкается на мои бедра. Я быстро прикрываюсь руками, но он отводит их и смотрит на кровь. Его глаза расширяются и в них появляются слезы. Он резко бьет по полу кулаком и вскакивает. Я дергаюсь от этого звука и во все глаза смотрю на него. Джим наворачивает круги по комнате и теребит волосы руками.

– Чертов ублюдок… - бормочет он, - чертов…

– Джим? – осторожно зову его я, но он не реагирует, и в этот момент я понимаю – он абсолютно сумасшедший. Его разум помутился, и теперь в нем живут два человека. Раздвоение личности. – Джимми?

Он останавливается, и его глаза, покрасневшие от слез, устремляются на меня. Он ерошит волосы рукой и нервно улыбается.

– Что он еще сделал?

Его голос дрожит. А я молчу. Не могу сказать. Не могу. Не могу.

– Алиша…что он сделал с тобой? – Джим кивает на мои окровавленные бедра, - Скажи мне, пожалуйста.