потому что и шкуру снял культурненько, не вываляв то, что под ней

было, в земле, и тушу разделал на сочленении костей, ни одной из них

не сломав. Правда, повозиться пришлось больше часа.

Солнце припекало во всю, когда дела я закончил. Сполоснулся

водичкой из родника, наполнил ею фляжку, и забросил тяжеленный

рюкзак за спину. Килограмм сорок, не меньше! И размеренным шагом

пошел в отряд.

34

На пол пути вода из фляжки была выпита, ноги подрагивали от

усталости, а руки еле справлялись с ношей, когда после отдыха мне

приходилось закидывать неподъемный рюкзак за спину. Да еще и ружье

– теперь и оно казалось слишком тяжелым.

Наконец впереди показался лагерь, а сил у меня уже не

оставалось. И не только сил: последний раз я еле-еле забросил рюкзак

на спину, и еще раз этого сделать точно не получится. А передохнуть

мне нужно обязательно, ноги уже подгибались. И что делать?

Выход был один, и я, найдя куст повыше, спрятал рюкзак под

ним в слабенькой тени, сверху на него положил использованный

патрон, с запахом сгоревшего порохом – отпугнет хищников, ежели они

схрон обнаружат. И налегке пошагал к отряду за подмогой.

Через час мясо было в столовой – съездили за ним на машине, - и

Лешка объяснял поварихе, как из него приготовить охотничий суп-

кодер или суп-шурпу, со специями, но без всем надоевших круп и

макарон. Народа в лагере, по случаю воскресенья, было немного, мяса

на всех хватит. Я же почистил ружьишко и отнес его хозяину. После

чего опустился на кровать и моментально заснул, первый раз за

полутора суток. Если не считать пары секунд, за которые я ухитрился

получить шишку на лбу.

Часть девятая.

Честно говоря, топтаться на маленьком пятачке мне быстро

надоело. Сколько можно возвращаться на одно и то же место! Но любая

новая канава давала дополнительную информацию - как правило,

вскрывала маломощные разрывные структуры или измененные породы,

и их нужно было от канавы прослеживать, схему подрисовывать и

подрисовывать. Она становилась все сложнее и сложнее, более

насыщенной, и вряд ли легче читаемой, о чем мне заявил Николай

Федорович. Не знаю для чего, но в среду он появился на пятачке,

пробежался по профилю, посмотрел давным-давно пройденные дудки

БКМ. После чего подошел ко мне, попросил мою схему, и начал

сравнивать свои записи с тем, что у меня нарисовано. Выискивал какой-

нибудь ляпсус. Нашел другое:

«Слишком усложняешь», - отчеканил хмуро, - «разобраться не

каждый сможет», - и протянул картонку мне. Я, естественно, пожал

плечами, спорить с ним никакого желания не было. И получил то, что

ожидать следовало:

«Опять отмалчиваешься!» - это он с возмущением, - «К советам

старших не прислушиваешься!» - махнул рукой, повернулся, и побежал

к поджидавшей его машине. Ну и черт с ним. За схему я отвечаю перед

старшим геологом, а он мне никаких претензий за излишнюю

сложность не предъявлял. Да и вообще: сложное упростить всегда

можно.

35

А после работы, Лешка в лагере встретил меня новостью:

«Электрики в отряд заезжали. Работу на старом твоем участке

закончили, завтра у меня в долине начинают».

«Поздравляю!» - буркнул я не очень вежливо - мне такая новость

по барабану, Зиночки в бригаде давно уже нет.

«Да я не о том!» - Лешка заулыбался, - «Девчата на воскресенье

нас в партию приглашают! День рождения у кого-то, ну а без ребят им

скучно!»

« А как же Фаиночка?» - состроил я невинную рожу, - «Тебя

отпускает?»

Лешка оглянулся, посмотреть нет ли Фаиночки рядом, и ответил,

убедившись что нет:

«Перебьется. Я что, на других девочек и смотреть не могу?»

«Ей обязательно доложат, с кем ты праздновать именины

будешь!» - улыбнулся я этому прохиндею, которого потянуло на

молоденьких.

«Официально мы с тобой», - оказывается, он и за меня все решил,

– «едем поговорить с главным геологом. Практика у нас к концу идет,

пора подумать о материалах к дипломам».