31

Все пришлось делать в темноте, и потихоньку – Лешка уже дрых на

раскладушке. Кстати, ехать за вином на разъезд он отказался, что

свидетельствовало об одном: приглашен на вечер своей пассией

Фаиной, а та точно его голодным и без выпивки не оставила.

Не торопясь, шел к роднику по знакомой дорожке. Благодать

кругом! Черное небо с бриллиантами звезд, луна в одной четверти

давали света достаточно, что бы различать и рощицы саксаула, и

заросли кустарника в приличном отдалении, и совсем далекие сопки,

позволяя легко ориентироваться на местности. Теплый воздух, не

прохладный, а именно в меру теплый, абсолютная тишина, нарушаемая

шорохом крыльев редкой выскочившей из под ног птицы, уверенность,

что где-то там, вдали, а может быть и рядом стоит и смотрит на меня

сайга, которой, как я уже убедился, здесь достаточно, навевали

приятные фантации. Что в отряд я вернусь не пустым. И даже Зиночка,

эта Зинулька, эта зеленоглазая чертовка, тревожила меня поменьше.

К роднику я подошел, когда небо начало заметно сереть, а звезды

потемнели, превратившись из бриллиантов в обычные белые огоньки.

И от воды метрах в тридцати начал сооружать укрытие, назвать которое

скрадком можно с большой натяжкой.

Прежде всего, выбрал подходящее место – выше родника на

склоне сопки, под которой он находился. Что бы сайга не подошла

сзади - по горкам бегать она не любит. И к воде, как объяснил Виталий,

подходит по открытому месту. В данном случае по долинке между

сопками. Дальше собирал камни и выкладывал из них стенку, за

которой можно спрятаться. Причем не лежа на склоне вниз головой, а

сидя. И оставил в этой стенке дыру, следить за сайгой в ответственный

момент подхода к роднику на верный выстрел. Раньше-то можно

смотреть и поверх стенки или сбоку ее, только без резких движений.

Сооружение я закончил, когда под солнцем заблестели камни на

вершинах сопок, и первые птицы прошелестели над головой. Занял

место в засадке.

Теперь можно немного отдохнуть, сайга попить если и придет, то,

как объяснил тот же Виталий, не раньше восьми. Сейчас уже шесть, и я

со спокойной совестью закрыл глаза, в надежде часок подремать. Не

тут-то было.

Зиночка моментально выплыла из темноты и предстала передо

мною в самом соблазнительном виде. Поманила пальчиком, и я

протянул к ней руки – сейчас почувствую тепло тела, упругость груди и

мягкость губ, потом….Кто то врезал по голове так, что из глаз полетели

искры, и они открылись без моего желания. Мгновенно огляделся… и

понял, что случилось: в мимолетном сне кивнул носом и припечатался

головой к камню мною же выложенной стены. Потер лоб – вверху его,

на границе с шевелюрой, начала набухать шишка. И черт бы с ней, если

б мой сладкий сон не прервала!

32

Естественно, мысли вернулись к Зинуле. Что мне дальше то

делать? И почему мысли о ней никак меня не покидают? Это обида, что

меня бросили? Или другое, называемое женщинами любовью? Или мы

с ней просто идеальные партнеры в сексе и только?

На обиду как то не тянет. На девушек я никогда не обижался.

Никогда! И ни на какие с их стороны глупости. Все они для меня

святые!

Любовь? Ну не знаю. Две божественные ночи – для нее все же

маловато. Больше подходит: обоюдные симпатии. Которые могут в

принципе довести до любви. Но не так же быстро! И если честно, про

любовь я читал в книжках, но со мной она не случалась. Было то, что

называется романом, всегда по обоюдному согласию и обоюдному

желанию. И на определенное время, не очень и долгое.

Идеальные партнеры в сексе? Это да, в этом я уверен на сто

процентов. Две божественные ночи! И зачем так вот, без всякого с моей

стороны повода от них отказываться? Без объяснения причины?

Ничего не смог придумать толкового. Оставалось применить

принцип: если гора не идет к Магомеду, то Магомед идет к горе. То-

есть, следующее воскресенье отдыхать в поселке партии, и разузнать,