Оля зарычала так, что и впрямь стала похожа на разъярённого волка. Парни слушали, разинув пасти.

– Он, как позже выяснилось, какая-то крутая, мать его, персона! Или отродье крутой персоны. Разумеется, ему помогли замять дело! Боже, вы понимаете, что ему не сделали НИ-ЧЕ-ГО! Что мы оказались виноватыми!

– Как твой брательник сейчас?
– поинтересовался Дэн, проявив хоть каплю участия. Молодец, чувак. Дай нам время переварить эту новость. Я прожил на свете очень мало и пока что ни разу не встречал случаи мужеложства. Упомянутый термин являлся для меня сказочным и мифическим, как, например, "скатерть-самобранка", "шапка-невидимка", "счастливая жизнь".

Оля, источая безысходность каждой порой своей кожи, рухнула на табуретку, пошарила по карманам спортивной куртки и вытащила свой мобильник. Порылась в нём, сунула мне в руки и ответила Гоблину:

– Заперся в комнате, выкручивает себе волосы. Я три раза в день приношу ему поесть, но вряд ли он даже ковыряется в тарелке. Пустеют только бутылки с водой, которые я каждый день оставляю перед дверью. Чувствую себя британским молочником.

– Почему?
– не понял сравнения Эльф.

Я жестом заткнул его и передал мобильник по часовой стрелке - Вампиру. Теперь вместо обдирания заусенцев с большого пальца он будет рассматривать фотку заднеприводного преступника. Всё-таки этот случай в голове не укладывается. Мы так часто слышим про износ девчонок, что если посягают на мужскую задницу, то наши глаза становятся размером с орбиту Земли, а рты извергают кудахтанье типа: "Как же так?! Вопиющий абсурд!"

– Что делать, мальчики?
– взывала к нам тем временем Оля.
– У Ромы депрессия, выходить из дома он отказывается, почти не говорит... Только один раз пожаловался мне, что теперь перестал быть мужчиной и убежал к себе в комнату.

– Его что... прям туда?
– робко пискнул Сашка и получил от меня локтем в живот.

– Раз судьи дружно сосут у бога корупции, то мы будем сосать у бога самосуда, - предложил я весьма неплохой способ утолить печали парня.

– У Линча что ли?
– хрюкнул эрудированный Гоблин, но мы, необразованные плебеи, не оценили тонкий юморок. Вот что бывает с человеком, если он подписан и на "МХК" и на "MDK" сразу.

Теперь фото рассматривал Ник.

– Мак, ты хочешь стать шестым мстителем?
– посерьёзнел Дэн.

– Не трогай Марвел, это святое!
– вскрикнул я, прочитавший все марвеловские комиксы, которые только публиковались с 1963 года.
– Ну, я хоть чё-то предлагаю. А вы и сейчас сидите просто так, и когда домой пойдёте, то забудете про Ромку и предадитесь мастурбэйшн. Пацана того... оттрахали - да простит меня Оля - и унизили. А ведь за свой жопец боитесь, гады!

– Не боимся. Посмотри на наши фиизономии (ну, и на свою тоже) и пойми, что у любого насильника от такого зрелища стручок скиснет.

И тут я осознал, что отомстить члену клана Ублюдков будет действительно непросто. И дело даже не в его связях, деньгах и власти. Дело в нас. Мы с ребятами - мягкосердечные и слабохарактерные мямли, не умеющие таить злобу. Нам скажешь "прости" - мы простим. Думаем, что Ублюдки и вправду могут раскаяться и признать свою вину. Считаем, что в них есть что-то доброе и светлое. Полагаем, что за свинством и жестокостью скрывается тонкая душевная организация. А если станем пользоваться тем же оружием, то не заметим, как сами трансформируемся в Ублюдков. Да и каким образом использовать это оружие? Допустим, набьём мы морду тому мужику, и каждого из нас потом долго будет мучать совесть, мол, можно было не доходить до такой крайности. Я это знаю, я знаю, что так и случится! В добавок ко всему, налетят петушки-законники и набросятся на нас, карателей, потрясая уголовным кодексом. Конечно, они будут кричать, негодовать, возмущаться и, самое главное и основное, завидовать. Завидовать, потому что кто-то выполнил их работу лучше и качественнее - реально наказал преступника, а не сиськи мял на хлебной и прибыльной должности судей.

А ещё ЛГБТ прискачет: "Как вы посмели ударить гея! Да вы гомофобы!". Они в таких ситуациях постоянно где-то рядом вертятся с ехидными мордами, как шакалы. "Эй, смотрите, господа: нетолерантность, ненависть к человеку на почве сексуальной ориентации! А вы говорите, не нужны гей-парады, не нужна борьба за равные права!"

– Слушай, Гоб, - сказала вдруг Оля усталым голосом, - мой брат не виноват, что родился красивым. И его красота - не повод для изнасилования.

Охренеть. Меня впервые посетила мысль, что красивые люди тоже могут страдать из-за своей внешности.

Дэн хмыкнул и уткнулся в дисплей Олиного телефона. Наверное, он даже не видел, что там фото сорокалетнего мужика - ему нужно было куда-нибудь деть глаза. Нет, не от стыда. Просто Гоб, вероятнее всего, считал последнее замечание нашей подруги истерикой и отнюдь не соглашался с её мнением, но предпочёл промолчать. Правильно и сделал. Мне не нравилась его логика, которая заключалась как раз-таки в том, что виноват Рома. Что он был провокатором. А что спровоцировало насильника - поведение или, что ещё дебильнее, внешность - плевать. "Виновата жертва", - такой слоган гуляет среди Ублюдков. Это они его придумали, это они так мыслят.

– Чтобы ослабить противника, надо вальнуть босса, - ляпнул Сашка, наш любимый хикка-задрот. Опять душой в онлайн-игре.

– У клана Ублюдков нет босса. Они, как крысы, мыслят коллективным разумом, - сказал я и обратился к Оле: - Мы сочувствуем, правда. Но тут надо думать. Предлагаю сейчас разойтись по домам, создать беседу в "Вк" и туда слить свои предложения.

– Шикарная идея!
– поддержал Дэн и вернул телефон хозяйке.

Оля поджала губы и дала понять, что если мы сможем помочь, то ей всё равно, где мы будем об этом думать. Мне стало стыдно. Потому что Гоблин по странному стечению обстоятельств именно сегодня будет оффлайн; Вамп застрянет в своей дрочёной видеоигре; Эльф будет читать сообщения в беседе, но предложить ничего не предложит.