Дэн первым встал с колючей табуретки и, отметив напоследок, что тут воняет, как в общественном сортире (как будто мы сами не чувствуем!), поднялся вверх по каменной лестнице, на поверхность. За ним ушла подавленная Оля, а следом я с Саней и Ником.

Весной темнеет поздно, но сумерки уже начинали штурмом брать небо. А учитывая проишествие с Ромой, мои храбрые товарищи резко разлюбили романтичный ночной мрак и поспешили, напялив капюшоны, ретироваться по своим безопасным квартирам. Мы с Сашкой остались стоять возле подъезда Оли, которая юркнула из подвала к себе домой, даже не попрощавшись.

– Как говорил бёрджессовский Алекс: ну, что же теперь, а?
– осведомился я у растерянного Вампа. Он, конечно, спросил меня, кто такой Алекс, а я ласково обозвал его деревенщиной и направился домой. Так как Сане идти было в ту же сторону, чувак догнал меня и отвесил пинок под зад.

– Сам деревенщина!
– выкрикнул он и предусмотрительно отскочил.

– Ой, да не буду я тебя бить, чё ты скачешь. Нам своих бить нельзя - нам чужих надо бить.

– Мак, а ты серьёзно отомстишь за Олиного бро?

– Эй, эй, полегче! В натуре меня за мстителя принял? Отомстишь! Этому городу нужен новый герой, блин. Или как там.

Санька скривил нижнюю часть лица и скосил глаза куда-то влево - это у него была гримаса недоумения.

– Да забей ты, - посоветовал он.

– Ага, щас! Я ж так и понял, что вы поведёте себя, как мудаки! Неа, хренушки вам, я нашу волчицу не брошу.

– Так в том-то и дело, что ты это не ради Ромы, а ради Ольки делаешь! Ну, Тролль, тебе же наплевать на него, нет? Ты хочешь выпендриться перед ней! А Дэну, Нику и мне она не нравится, поэтому и разбираться с этим как-то...

– Угу, давай Сань, продолжай, чего заткнулся-то? Покажи, какой ты звездатый друг! Посмотрю хоть, на будущее заметку сделаю, как ты другу в беде поможешь.

– Но ты ж другое дело, - смутился Вамп.

– А чё другое? Какое другое?
– взбесился я.
– А Оля тогда что? Ты её за друга типа не считаешь, так? Мы типа с тёлочками не дружим, у нас типично мужская тусовка?

Всё. Началось.

Да и не нравится мне Оля! Я просто привык вести себя, как человек, а не как Ублюдки...

Ладно, нравится.

– Что за дела, слышь?! Чё-то вы какие-то странные все стали: Гоб начинает мыслить по-ублюдски, да и ты присоединяешься! К ихнему клану примкнуть решили? Да только вот они вас уничтожат, порвут на конфетти! Как будто вы этого не знаете, честное слово. Ублюдки готовы перемыть кости за один прыщ на лице, а за вашу внешность и вовсе сгнобят! Ты в школе не учился, да? Или учился среди бодипозитивных ангелочков?

– Да что ты с Оли на Ублюдков перешёл?!
– окончательно растерялся Вамп.

– Короче, слушай. Если сегодня ты придёшь домой и вместо того, чтобы изобразить заинтересованность в нашем разговоре пойдёшь задрачивать в свою говноигру, я затолкаю мышку от компа тебе в глотку! А если блеванёшь, затолкаю ещё раз - и так до тех пор, пока у тебя рвотный рефлекс не исчезнет!

Злой, как чёрт, я ускорил шаг и вскоре скрылся за поворотом.

Моя хата находилась где-то в четырёхстах метрах от Олиной, то есть на расстоянии одной автобусной остановки. Но путь этот был такой кривой и извилистый, что казалось, будто проходишь втрое больше. На автобусе не поедешь, потому что придётся делать целый круг и тратить столько же времени, за сколько доковыляешь и на своих двух. Я это говорю к тому, что меня всё порядком заебало, а плохая дорога попалась под горячую руку. Лучше уж выместить зло на неодушевлённых предметах, чем прийти домой и наорать на маму.

Я добрался до нашей двушки, позвенел ключами на уровне замочной скважины и максимально тихо открыл дверь. Квартирка отозвалась похрапыванием. Спит, ну и слава богу. С порога было видно, как мама с комфортом развалилась на диване в немыслимой позе. Странные позы для сна - это у нас семейное. Я тоже каждое утро обнаруживаю своё тело скрюченным и спутанным, как клубок наушников.

У нас очень маленькие и узкие комнатки. Один шаг влево - и ты уже в сортире. Потом обратно, вправо - и опять в прихожей. В ванной особо не разгуляешься, потому что её размеры позволяют лишь разворачиваться к нужному предмету: унитазу, ванне или раковине. Стиральной машинки здесь отродясь не было, поэтому приходилось стирать вручную.

Я на цыпочках прокрался к себе в комнату мимо вздымающейся от ровного дыхания груды одеял, которыми укрывалась мама. Она в любую погоду укутывалась в миллион пледов и покрывал, и мучалась бессоницей, если слой всей этой одеяльной вакханалии был толщиной меньше метра. Данная генетическая предрасположенность, в отличии от невероятных поз для сна, мне не передалась: во все времена года, кроме зимы, я обливался потом даже под дырявой простынёй.

В моей комнате, как обычно, было душно. Пришлось срочно открыть форточку, от которой толку как с козла молока. Москитная сетка к оконной раме крепилась такая плотная, что проникнуть в помещение не оставалось шансов не только у комаров, но и у воздуха. Я скинул с себя старомодную косуху и тяжёлые ботинки, сравнимые по удобству лишь с кандалами, оставшись в джинсах и футболке.