Что-то здесь было явно не чисто, если он отказывался от денег; подозрения Джона усилились.

– Не стоит стесняться боевых ранений, друг мой.
– вкрадчиво настаивал Линдейл, и маршалл, поняв что ему не отвертеться, нехотя расстегнул куртку, осторожно вытащил на свет замотанную окровавленным бинтом руку, и тут же хотел сунуть ее обратно, когда Джон поймал его ладонь.

– Постой, - воскликнул он, - Такое обилие крови могло вытечь только из серьезной раны, надо обязательно поглядеть, что там. Вдруг заражение? Я, вообще-то, сам по образованию врач.

– Я рану обработал, - с отчаяньем в глазах маршалл пытался вывернуть запястье из цепких пальцев, сомкнувшихся на его руке мертвой хваткой.
– В конце - концов, мне холодно!

– Ветра нет, не простудишься.
– огрызнулся Линдейл, разматывая тройной слой бинтов, который, как оказалось, действительно скрывал глубокий рваный шрам, нанесенный острым предметом, не совместимый, однако, с количеством якобы вытекшей из него крови, так как ни одна из важных вен и артерий не была задета.

– Да...
– протянул Джонатан ехидно, отпуская запястье маршалла, который поспешно замотал бинты, надел куртку и принялся застегивать ее трясущимися пальцами.
– Рана, я вижу, и впрямь смертельная...

Маршалл тревожно сглотнул, его взгляд упорно не желал встречаться с глазами Линдейла, который произнес, после минутного раздумья:

– Не знал, что Оуэн в редакции вилы держит, ведь там, я правильно понял, Моргана арестовали?

Маршалл рефлекторно кивнул, чувствуя, как его рот превращается в пустыню Мохаве.

– Так вот, - продолжал Линдейл, - Не будь я уверен в вашей кристальной честности, я бы предположил, что вы...

Аккуратным и почти незаметным для глаза движением он выудил из волос собеседника соломинку.

– ...Что вы, скажем так, не слишком аккуратно с вилами обращаетесь. Быть может, просто не заметили их в сене, когда за припрятанной бутылкой ржаного полезли...

Маршалл залился краской, побагровела даже его шея. Накануне он действительно полез на сеновал за бутылкой и так напился там, что, спускаясь, не удержал равновесие и со всего маху налетел на прислоненные к перегородке вилы...

– Впрочем, - голос Линдейла звучал ободряюще, - я рад, что это действительно просто царапина, как вы и говорили, не угрожающая жизни одного из самых преданных мне людей. В какой-то степени мне понятно, что двигало вами: что ж, в этом вы, пожалуй, могли бы сравниться с Генрихом пятым... Вот только путь для этого выбрали не совсем достойный. А выздоровлению вашему непременно поспособствует бесплатный стакан вашего любимого ржаного, который вы получите сразу же после того, как мы закончим дела здесь.

На этот раз маршалл покраснел, расплывшись в улыбке от удовольствия и гордости, от сознания того, что единственный повелитель города, Сван-Вэлли и "Ленивой М" удостоил его похвалы, назвав самым преданным человеком.

"Как же они все-таки похожи на собак..." - не без отвращения подумал Линдейл. Мгновенно сменив улыбку на выражение крайней озабоченности, он сказал командирским тоном:

– Ладно, к делу... А это что?

Он кивнул в сторону кобылы. Маршалл пожал плечами.

– Если того стрелка вздернут, лошадь его с молотка пойдет, так что я подумал: пусть люди приценятся... Если вы, конечно, хотите ее себе оставить...
– спохватился он, - Я сейчас же прикажу увести...

– Оставь как есть, - прервал его Линдейл и, подмигнув, добавил - Мне нужно переговорить с тобой с глазу на глаз.

– Когда угодно!
– в зрачках маршалла снова появилось то подобострастное выражение, которое так ненавидел Джон.

– Я хотел бы, - четко и жестко проговорил вполголоса Линдейл, бросив быстрый взгляд вокруг и убедившись, что поблизости нет никого, кто мог бы услышать их разговор.
– чтобы вы предупредили своих людей не стрелять в эту пятнистую кобылу, что бы ни случилось. Вы меня понимаете?

– Так точно!
– сказал маршалл.
– Понял, сэр!

– Нет, вы уверены, что поняли меня правильно?
– пристально глядя ему в глаза, спросил Джон.
– Ни при каких обстоятельствах. Скажем, если нападут команчи и попытаются ее угнать, или если мистер Джуннайт попытается бежать или даже сбежит, лошадь не должна получить ни царапины.

– Да бросьте вы, сэр, - засмеялся маршалл, - Как он сбежит-то? От моих ребят?! Из моей тюрьмы?... Скорее уж команчи... Ох, как насмешили!.. Которых отродясь в наших горах не было! Как сбежит-то, я вас спрашиваю? Нет, сэр, никогда не сбежит! Клянусь...

– Вы слишком много себе позволяете, - оборвал его Джон, нахмурившись. Маршалл мгновенно заткнулся, зажав рот ладонью. "Райли, Райли, - мучительно думал владелец салуна, - Как же мне тебя не хватает..." Но в слух он сказал совсем другое, пытаясь по возможности скрыть раздражение.

– Но если все-таки сбежит?
– настаивал Линдейл, поражаясь тупости маршалла, - Можете вы, лично вы, поручиться головой и своей должностью, что, стреляя в него, ваши люди не попадут в лошадь?

"Райли... Ну почему ты уехал именно сейчас... Ты, который всегда понимал все с полуслова, а иногда выполнял обязанности вовсе без инструкций, просто исходя из какого-то феноменального чувствования ситуации..."