Подъезжая к селу я больше всего боялась увидеть повторение Вяземок. Близко они расположены, могло так статься, что упыри туда направились. Но жизнь в Ромновом Вале била ключом. Что о соседях им известно выдало наличие вооруженных оборотней на въезде в село. Нас поприветствовали и сразу к старосте сопроводили. У него и ведьма уже сидела - старушенция вида страхолюдного, не чета Агнешке, чью красоту ни время, ни смерть не умалили.

Князь рассказывал. Староста и ведьма слушали. Жена старосты и дочки ее старшие с ужином носились. Мальцы по селу шастали ночлег нам готовя. Вскоре волкодавы прибывать начали. Я в угол избы забилась и от каждого стука двери вздрагивала. Если Вадька вот так вот появится... Хотела я куда поглубже зарыться, но Вацлав сказал сидеть и таким тоном он это сказал, что я к лавке будто приросла. Шутки шутками, а ремень у оборотня широкий, кожаный с вязью серебряной. Такой не то полосы оставит, такой до мяса доберется с одного удара!

С каждым новым мужиком, вошедшим в избу старосты Ромнового вала, я раскалялась все больше. Сердце ухало в груди сытой совой и ворчало: что-то будет... ночь скоро, а это время, как известно, все нехорошее собой прикрывает.

Выручила меня ведьма: сказала, ей готовить колдовство надо, и меня бы в помощница, тем более что заклятие на моей крови будет, так что хорошо, что я за ними увязалась, иначе день потеряли, а то и два.

Я за спасительницей вприпрыжку побежала к ее избе. Нет, тревога не отступила, но надежда появилась. Вдруг удастся Ваньку отдельно увидеть и предупредить его, чтобы не смел ко мне подходить. Даже не глядел в мою сторону!Будет время - насилуемая, а пока любовь нашу от глаз Вацлава схоронить придется.

Ведьму звали Ганей. Ромовцы "баба" добавляли или "бабушка", а мне она себя по имени величать дозволила. Изба у нее была небольшая, да чистая. Оно и понятно, в нашем деле любая соринка все испортить может. Пахло в доме как у нас с Агнешкой: травами, выпечкой сладкой и чуточку колдовством. Ведьма сразу начала зелья готовить, я помогала: отвешивала, резала, следила, руку свою подставила, из которой Лешего поила. Ганя корку сковырнула, каплю в котелок с варевом выдавила и заставила меня слова произнести, что отдаю добровольно. Пока остывало зелье бабка меня за стол к пирогу с творогом усадила и отвара из листов смородины и малины с шиповником нацедила. Знала я, говорить ведьма будет...

– Ты, значит, Вацлава жена будешь.

– Нет, разводимся мы скоро, - сказала я.

– Да?
– седые брови Гани поползли вверх.
– Дай-ка руку свою...
– Я протянула ладонь. Она погладила ее своими сухими пальцами, закрыла глаза и посидела немного. Затем вздрогнула всем телом, веки подняла и уставилась на меня, будто впервые видела.
– Принеси мне водицы, - попросила бабка, облизнув вмиг пересохшие губы.

Я метнулась в сени, принесла здоровенную деревянную кружку и поставила перед Ганей. Не терпелось узнать, что ведьма мне сказать хочет. Не просто же так она это все затеяла!

– Ночевать у меня останешься, - велела бабка, напившись.

– Но...

– Не спорь. Так лучше для вас троих будет. Потом поймешь почему, - проворчала ведьма.
– Ох, молодость бестолковая, умудрилась ты наварить супчику на мужицких потрохах!

Троих? Как она узнала?!

– А...

Ганя меня перебила.

– Есть люди, коим будущее ведомо. Только говорить о том, что видели мы нельзя. Негоже все свою судьбу перекраивать как вздумается.

– Отчего вы тогда мне это сказали?
– я побледнела. Чего таить, испугалась, аж поджилки противно задребезжали. Как ни звучали ее слова невероятно, хотелось ей верить.

– Оттого, что когда ты меч свой против Князя направишь, разговор этот вспомни. Убьешь его - кровью с ног до головы покроешься. Пропадешь навсегда. А коли достанет силы выслушать его, так будет возможность исправить все, что ты наворотишь.

Меч? Откуда ему у меня взяться? Я ничего окромя ножа лекарского в руках не держала!

– Что вам за это будет?
– решила оставить размышления на потом. Она ведь сказала, что вспомню еще разговор этот. Тогда и станет известно, откуда меч и почему я его на Вацлава подняла.

Ганя ответила не раздумывая:

– А сколько мне лет, девонька?

– Ну, шестьдесят?
– я была не уверена да и приукрасила здорово.

– Сорок пять, - припечатала меня старуха.
– Дорого мне обходятся чужие судьбы.

– Зачем же вы тогда ради меня...
– потрясенно прошептала.

– Ты моих лет не стоишь. Ради Князя я. Он такой смерти не заслуживает.

Да что они ко мне со своим Вацлавом прицепились?! Раз он такой распрекрасный вот и сдували бы с него пылинки да сватали за свет красную девицу, а не меня лишний раз в грязь лицом макали.

Ведьма задула свечи, забралась на печь и засопела. Я же еще долго возилась не неудобной лавке.

***

Утром ведьма вручила мне стеклянный шар с застывшей внутри красной капелькой. Наверное, засветло встала и колдовство закончила, а я, утомившись, даже не проснулась, когда она по избе шныряла. Шар надо было взять в руки, подумать об Агнешка и тогда я должна была увидеть то, что перед ее глазами находилось. А уж дальше решать надо было самим.

Угу, самим... Вот весело будет, если упыри по лесу бредут! Это не наш пятачок, где мне каждый пень знаком... Но спасибо я все равно сказала.