Холодная вода показалась райским подарком для пропыленного, измученного тела. Стоя в ванне, я черпала ее ладонями, пока не ополовинила ведро, которое сначала не могла сдвинуть с места, а в итоге сумела даже поднять, окатив себя бодрящим душем. Полотенец, простыней или еще чего-нибудь, чем можно вытереться и прикрыть наготу ни в ванной, ни в комнате не оказалось, так что пришлось сдернуть покрывало с "Байконура" и обернуть вокруг себя, закрепив на манер банного полотенца. Под ним на кроватке оказался лишь матрас, набитый чем-то, наощупь напоминающим гречневую шелуху и пара больших подушек с таким же наполнителем. Экологически чистое сырье, чтоб его...

Голод все больше давал о себе знать, желудок прилип к позвоночнику и казалось сроднился с ним, грызя меня изнутри похлеще чем совесть после корпоратива. Я решила отправиться на промысел, но дверь была заперта, так что пришлось раскинуть остатками мозгов и решить, стоит ли дождаться, когда обо мне вспомнят, или напомнить о себе сейчас, пока еще на ногах держусь. Голод одержал победу, и я, взяв в руки табурет, подняла его над головой, собираясь немного попортить облицовку двери и нервы окружающим, как вдруг дверь распахнулась и на пороге появилась худая, молоденькая девченка с короткими каштановыми волосами, собранными в куцый хвостик. Испуганно отшатнувшись от воинственной и очень голодной меня, она едва не уронила поднос, который держала в руках, но юркнув в комнату, поставила его на стол абсолютно целым, не расплескав ни капли содержимого тарелки с чем-то вкусно пахнущим и чашки с не то чаем, не то компотом ядовито-синего цвета. Повернувшись ко мне, она откинула челку с лица, открыв странного вида ожог и синяки, украшавшие правую часть лица.

– Не кричи. Не сопротивляйся. Иначе изуродуют, как меня.

Это было странно и страшно. Я понимала, о чем она говорит, но слова и сам язык были непонятными и чуждыми слуху. Схватив ее за руку, я удержала эту девочку в комнате.

– кто ты? где я? что это за место?- вопросы сыпались один за другим, и, как ни странно, я произносила их легко и свободно, прекрасно сознавая, что происходит что-то из ряда вон выходящее.

– меня зовут Энали. Ты в доме отчуждения, у лэйхи Алиэль, хозяйки дома. Здесь пьют, а потом...-девочка замолчала, но я уже начала догадываться, что все не столь радужно, как представляется на первый взгляд. Затравленный взгляд, изможденный вид и словно всем своим видом демонстрирующая обреченность и страх худенькая фигурка сгорбившись, сидела на краю табурета, даже не пытаясь вырваться из моих цепких пальцев. Чееерт побери... куда я влипла на этот раз? что-то мне подсказывало, что это совсем не Россия, и даже не...

– МАТЬ ТВОЮ!!!!!!!!!- Заметалась я по комнате, спотыкаясь и оказываясь верить в происходящее, в которое не поверить было уже невозможно.

– как называется ваш город?-я пыталась сохранить рассудок, но разум не хотел подчиняться, пытаясь абстрагироваться от ужасающей действительности.

Я НЕ НА ЗЕМЛЕ... И Я, ПОХОЖЕ, В БОРДЕЛЕ.

– Эйола...-тихий голосок прервал поток мыслей, поставив на паузу все метания. Девочка была настолько истощена, что скулы, казалось, прорежут кожу. Голубые испуганные глазищи были окружены глубокими тенями, а ключицы в вырезе платья выпирали так, что было видно: одна из хрупких косточек сломана и срослась неправильно. Полчища мурашек побежали по коже, заставив вздрогнуть.

– за что с тобой так? почему ты избита и изуродована, Энали?-я просто не понимала, зачем портить товар, который деньги приносит? Наоборот, заботиться надо всеми способами, чтоб хороша была и здорова. Да и что могла сделать эта девчушка, чтоб Так расплатиться своей красотой: волосы у нее тоже вряд ли были такими, как сейчас.- сколько тебе лет?

– Я пыталась убежать отсюда после того, как меня пообещали продать в порт, в дешевый кабак пьяным грязным матросам. Меня поймали утром, стража в воротах города вернула сюда, вызвав лэйху.

Как ни странно, слез в ее глазах я не увидела. Слишком спокойной она была. Слишком... Ну не ведут себя девушки так, тем более в такой ситуации. Голова начала лихорадочно соображать, как выпутаться с наименьшими потерями, и что делать дальше. Я ничего не знала об этом мире, его жителях и правилах, об обычаях и традициях, особенно если учесть горячую любовь приключений к моей персоне, ситуация становилась патовой. Надо было что-то придумывать, а на голодный желудок это казалось непосильной задачей(война-войной, а обед-по расписанию), так что подойдя к столу, я решила первым делом перекусить, чем Бог, или кто тут у них имеется, послал. Ядовитого колера жидкость оказалась чем-то, напоминающим морс, только цвет был слишком уж экзотичным, хотя я в своей жизни перепробовала целую кучу всякой разноцветной гадости, к счастью не нанесшей никакого урона здоровью, в общем-это меня не напугало. В тарелке был суп. Ну, или его подобие, которое на поверку оказалось довольно сносным, если сравнить с нашими "бомж-пакетами", как мы их называли в студенческие годы, когда ни времени не было, чтоб приготовить что-то посущественней, ни денег, чтоб это самое существенное купить. Доев последнюю ложку супа и запив компотиком, я почувствовала, что жизнь обретает краски. Хоть и не особо радужные, но определенно уже не черно-белую массу, давящую на мою бедную, больную психику. О муже решила не думать в ближайшее время, чтоб не сойти с ума окончательно, надеюсь, он простит меня за такое равнодушие-это всего лишь небольшой психологический прием, позволяющий сохранить адекватность восприятия и реакции, чтоб не "наломать дров", на которых меня же в итоге и поджарят, чтоб неповадно было.

Присев на край кровати, я откинулась спиной на подушку и постаралась расслабиться, чтоб хоть немного собраться с мыслями. Девушка молча сидела рядом и смотрела в пол, не поднимая головы. Похоже, что вымуштровали ее неплохо, по крайней мере, она не задает глупых вопросов и не старается запугать страшными рассказами раньше времени, за что ей отдельное спасибо, иначе валерьянку искать пришлось бы долго и упорно, и не факт, что продуктивно. Нет, не мне-ей, на своем опыте знаю, что подобные нежные и слабые существа скатываются в банальную истерику, остановить которую можно только с помощью пощечин и водки, которой у меня не было, а поднимать руку на и так обиженную судьбой девчонку я не хотела.

– Энали, расскажи по-порядку, что здесь происходит. Что м не может угрожать, я уже поняла, но вот о хозяйке и заведении я хочу узнать подробнее.

– Зачем тебе это? Все, что сочтут необходимым, растолкуют и так, только немного позднее.

– Нет ни малейшего желания служить подстилкой для озабоченных мужиков, детка. Я не девочка, но пользоваться собой не позволю. Ты можешь облегчить мне жизнь, если расскажешь и обьяснишь все, что сможешь. А я постараюсь тебе помочь вернуться домой.-ну хоть так, надо ее расшевелить или разговорить. А помощь-постараюсь, если и она стараться будет.
– Я не знаю, ждут ли тебя родные, но еще немного, и тебя не вытащить, от голода и побоев ты можешь погибнуть.