Я достала курицу, разогрела ее в навороченной микроволновке и, поставив на стол, стала ждать Марину, потихоньку отщипывая кусочки от птицы.

Она не заставила ждать себя долго – буквально через пять минут я услышала звонок в дверь. Открыла – Марина стояла на пороге в шелковом лимонном платье с высоким пояском, свободно расклешенному к низу. На ногах – неизменные каблуки в тон поясу, в руках – сумка Биркин.

Она влетела в квартиру, быстро чмокнула меня в щеку и, сняв широкие очки с лица, потрясенно присвистнула.

– А тут стильно, - подвела итог она, продвигаясь на кухню. Я последовала за ней, села на высокий стул. – О, курочка.

Марина взяла вилку и села рядом. Ее глаза испытывающее поглядели на меня:

– Ну, начинай.

Я слегка порозовела. Мне было стыдно об этом говорить.

– Эмм… В общем, он извинился за оскорбления…

– Еще бы, - перебила она, прожевывая кусок.

– И… сказал, что не отдаст меня Дани, - быстро проговорила я и вздохнула. Все, сказано.

Марина поперхнулась, и я постучала ей по спине.

– Как сказал?

– Словами, - раздраженно ответила я, затем снова вздохнула и продолжила: - Он сказал: ты моя, Кристина. И будешь моей, бла-бла-бла… И знаешь еще что?

– Мне уже страшно, - Марина округлила глаза, взявшись за стакан на стойке и наливая туда сока.

– Что готов подбирать лишь жалкие огрызки, но это будут его огрызки, кинутые мною… - я выдавила это и ощутила, как внутри все переворачивается от глубокого смысла этих слов.

Марина открыла рот, и сок пролился на стол.

– Ты серьезно? Он правда так сказал? Это на него так непохоже… Он что, фактически признался тебе в любви и верности? Даже если ты с его братом, так что ли???

Я кивнула и приложила руки к запылавшим щекам.

– Он сказал, что я не буду с Дани, и мне не стоит противиться тому, что в скором времени все равно произойдет.

Марина покачала головой, вытирая тряпкой пролитый сок.

– Это вообще бомба, Крис. Это точно был Егор? Наш общий друг-заноза-в-заднице?

Я снова кивнула.

– А еще меня пригласил Роман Владимирович сыграть с ним партийку в теннис, - я перевела тему, и, увидев, как снова Маринины глаза были готовы выпасть из орбит, засмеялась.

– Ага?! А ты что?

– Сказала, что как-нибудь можно, - пожала плечами я.

– Вайс, да он тебя клеит! – заверещала Марина, замахав руками. – Серьезно! Дополнительные занятия, излишняя забота, теннис! Это уже «что-то», и в общем, большое «что-то»!

– Да ну, брось ты, - отмахнулась я.

Мы провели вместе весь вечер, и Марина уехала. Ложилась спать я без Гаяны, а засыпала с дрянными мыслями, которые не покидали меня и во время сна…

20.

Следующие три дня прошли совершенно обычно, если так вообще можно сказать – я просыпалась, ела и уезжала к Мику и Марине. Мы проводили все время вместе, но ни я, ни они не упоминали Егора. Мне нужно было забыть все то, что он говорил, но я не могла. Как только моя голова касалась подушки, в мои мысли вновь лезли все те слова, от которых по всему телу бежали мурашки, а голова кружилась.

Я поняла, что начинаю избегать Дани. Мне было сложно видеть его и улыбаться, смеяться, зная, что я почти согласилась быть с Егором. Я придумывала миллионы различных отговорок, чтобы не проводить с ним время, и это удручало. Я не могла сказать ему, почему я так делаю. Я и сама, мать его, не знала!!!

Папа и Валентина звонили несколько раз по скайпу, мы общались, и я видела их счастливые лица и заражалась их весельем.

Оставались последние дни моего пребывания у Гаяны. Если честно, то все было не так уж и плохо. Она приезжала вечером, уставшая, но все равно красивая, и неизменно шла ко мне в комнату, поприветствовать меня и предложить провести с ней время. Я не отказывалась, мы заказывали с ней пиццу и садились на большой диван, включая плазму и смотря разные фильмы.

Она была не так уж и плоха, но я не воспринимала ее как свою мать. Гаяна была слишком… ну слишком, чтобы быть ею. Я могла принять ее как свою старшую сестру, которая долго отсутствовала, и она, похоже, это понимала.

До школы оставалось два дня. На это утро я проснулась, ощущая себя немного странно. Настроения не было, и я знала, с чем это связано. Выйдя из комнаты, я как обычно направилась в ванную, но остановилась, увидев Гаяну дома.

– Ты не поехала на работу? – поинтересовалась я, подходя к ней.

Она сидела на лиловом ковре, обложившись сумочками и лаками, и делала маникюр. Сама. Я удивилась.

Она, услышав мой голос, повернула голову.

– Доброе утро. Я решила, что нам нужно взять выходной. Быть вместе последний день, - пояснила она. – Любишь ногти? Я тебе хочу сделать маникюр.