Я так и осталась сидеть на полу с невысохшими ногтями и совершенно потерянным лицом.

Она надеялась все исправить. А я так и не дала ей шанса. Я просто примирилась с действительностью и считала дни до приезда папы и Валентины. Она пыталась как могла, а я невежественно ее отталкивала.

Внезапно мне стало противно от себя. Иногда я не умею замечать очевидных вещей.

Подскочив с пола, я медленно направилась к ее комнате. Постучав в дверь, я буквально слышала, как колотится мое сердце от страха, и как сжимаются все мои внутренности.

Не получив ответа, я вошла. Гаяна стояла у зеркала, нанося макияж.

– Прости меня, - услышала я свой голос будто издалека. – Я не давала тебе шанс. Я… я отталкивала тебя все это время, хотя могла бы и попытаться.

Ее рука замерла на полпути к глазу. Она слушала.

– Я… я тоже неважная дочь. И не умею общаться с матерью. Но… мы могли бы… попытаться, - каждое слово больно скребло мое горло, но я знала, что должна это сказать.

Моя мать медленно повернула голову и столкнулась с моим взглядом.

– Ты… ты правда так считать? – ее голос дрогнул, она прокашлялась.

Я не смогла ничего сказать, только кивнула, ощущая, как увлажнились мои глаза. Не плакать. Не сметь, Кристина!

Она резво отбросила косметику и пересекла комнату, оказавшись около меня.

– Я знать, что торопиться. Но все равно, - ее руки обвили меня, прижав к себе. Я была настолько потрясена, что замерла, а через пару секунд обняла ее в ответ.

Это было так странно. Через ночную рубашку я чувствовала, как бьется ее сердце, и это подействовало успокоительным на мою расшатанную психику.

21.

– Вот. Смотреть. Платье, - ближе к вечеру, когда неловкость от утреннего происшествия уже выветрилась, она принесла в мою комнату коробку, перевязанную алой лентой. Большими золотыми буквами там было выведено: Dior.

Я посмотрела на Гаяну со слабой улыбкой и развязала ленту. Открыв коробку, я охнула, не сдержав восхищения. Внутри лежала мягкая ткань нежного перламутрового оттенка восходящего солнца. Я вытащило платье – оно оказалось длинным, в пол. Впереди оно было чуть выше колен, а сзади развевался ужасно шикарный шлейф, переливающийся золотистым и коралловым цветами. Высокое горло, украшенное жемчугом, прямой покрой – оно было чудесным.

Гаяна, видя мою реакцию, сложила руки на груди.

– Что? – спросила я, прижимая к себе платье.

– Мерить. Я жду!

Я быстро выскочила из пижамы прямо при ней и осторожно, боясь зацепить или порвать платье, надела его. Оно пришлось в пору и сидело восхитительно. Ногти и впрямь подходили. Правда, как обычно, мой маленький рост подкачал. Гаяна подошла ко мне сзади и, распустив хвост, сделала высокую и объемную шишку в мгновение ока.

– Чудно. Идем со мной, - она поманила меня пальцем из комнаты. Я, ступая аккуратно, пошла следом.

Она открыла мне большую дверь, которую я раньше, почему-то, не видела. Я обалдела. Это был огромнейший шкаф, такой, как показывают в модных фильмах, с кучей одежды. А вдалеке стояла лестница, полностью забитая туфлями.

Гаяна по-хозяйски вошла и сразу направилась к лесенке. Закусив губу, она вытащила с нижней ступени пару белоснежных лодочек на высоком каблуке и с открытым носком.

– Джимми Чу, - она протянула их мне, не оборачиваясь. Затем развернулась в другую сторону и подошла к ящику. Открыв его, достала такой же белоснежный клатч.

– Он же? – слабо улыбнулась ей я. Гаяна, повернувшись, кивнула.

Я быстро обула туфли. Они сидели как влитые.

– Идеал, - на ее губах заиграла улыбка. – Ты прекрасна, солнышко.

Густо покраснев, я развернулась к широкому зеркалу. Как бы я себя не любила, она была права. Я действительно выглядела потрясающе.

– Снять туфли. Уставать, - приказала она, выводя меня из комнаты. – Я обязательно показать тебе здесь все в другой раз. Сейчас нас ждать в ресторане.

Я вышла в холл, держа в руках туфли и клатч. Настроение немного приподнялось, и я быстро написала Марине:

«Ты не представляешь, какое мне платье подарила мама!!!» - и отправила.

И только потом поняла, что назвала Гаяну мамой. Мамой. Я в отупении уставилась в экран телефона. «Сообщение доставлено» - высветилось там. О Господи. Я что, действительно это написала? Но если честно, перспектива называть ее матерью меня не воротила так уж и слишком, как раньше

Марина мгновенно прислала:

«Фото»

Я, усмехнувшись, пошла к себе в комнату и, встав около зеркала, сделала фотографию.