Майкл пришел до того, как закипел соус.

– Привет, - сказал он, целуя губы Евы. Это заняло какое-то время, и Шейн буркнул приветствие, каким-то образом передававшее его тошноту и добро пожаловать домой.
– Шейн, чеснок? Стареешь, мужик.

– Я люблю чеснок, - пожал плечами Шейн.
– Вини Еву. Она сказала мне готовить соус.

Майкл просто пожал плечами. Ева подошла к холодильнику и достала непрозрачную спортивную бутылку.

– Я уже ел, - сказал Майкл. Что значит, он останавливался в банке крови, вот почему его кожа покраснела до почти нормального цвета. Чем голоднее он был, тем бледнее становился. Когда вы примите его за мраморную статую, значит, пора бежать за кольями.
– Я не могу остаться, - продолжал он.
– Я обещал провести поздний урок.

Майкл зарабатывал себе на жизнь в музыкальном магазине - в основном потому, что он отказался жить как остальные вампиры, взяв человека или, предпочтительно, людей, для защиты. Ну и шутка. Единственная защита вампиров - защита их интересов. Люди имели выбор - платить двадцать процентов своих доходов на счет вампира или осуществлять регулярные пожертвования в банке крови. Большинство людей выбрали кровь, что достаточно причудливо. В Морганвилле сложно зарабатывать.

Технически, Шейн предполагал, что его Покровитель - и Клэр, и Евы - была Основатель. Пока Амелия от него или Евы ничего не просила - ни денег, ни крови, ничего. Может быть, трудолюбие Клэр в лаборатории Сумасшедшего Безумного Кровососущего Ученого Придурка оплачивало все их счета. Что не заставляло Шейна чувствовать себя мужественным.

– Кого учишь?
– спросил Шейн, стараясь, чтобы это прозвучало обыденно. Судя по взгляду Майкла, у него не получилось.

– Рауля Гарза, - ответил Майкл.
– А что?

– Просто любопытно. Похоже, у тебя много ночных клиентов. Ты создал группу неживых или типа того?
– Не то чтобы это было плохой идеей, теперь, когда Шейн подумал об этом.
– Ну там, басист, барабанщик?

– Еще нет. Не уверен, что среди вампиров много желающих.

– Не обязательно, чтобы все были вампирами. Я просто говорю.

Это был почти нормальный разговор, подумал Шейн. Майкл не был параноидальным по этому поводу, что хорошо.

– Да, это правда, - сказал Майкл.
– Я подумаю об этом. Может быть весело.

– Просто убедись, что я получу пятнадцать процентов. Или сколько у агентов?

– Выкуси.

– Думаю, ты стороной ошибся, чувак.

Майкл обнял Еву сзади, пока она перемешивала спагетти, и поцеловал ее шею. Он мог бы задержаться там подольше для дискомфорта Шейна, но до сих пор на шее Евы не было никаких шрамов. До сих пор.

– Я вернусь, как только смогу, - произнес он.
– Повеселитесь, ребята.

И просто ушел. Ева посмотрела ему вслед несколько секунд с грустным выражением, потом выключила пасту и пошла за дуршлагом. После этого она не говорила об отсутствии Майкла, просто сфокусировалась на еде.

Шейн был голоден, и он проглотил миску, едва останавливаясь, чтобы вставить ммм-хм комментарий в монолог Евы, который был как яркий маниакальный саундтрек, который он едва понимал. Он думал о Майкле. О том, что он обещал сделать. Через пять минут он полоскал в раковине свою тарелку.

– Эй, - позвала Ева с другой комнаты.
– Я знаю, было вкусно, но что за спешка?

– Нужно кое-где быть, - крикнул он, чувствуя укол вины за ее молчание после этого высказывания.
– Извини.

Прозвучало неубедительно.

– Все равно мне нужно побыть одной, - ответила Ева.
– Куда собираешься?

– На свидание с супермоделью на стороне.

– Ха-ха, очень смешно, хочешь, чтобы я передала это Клэр?

Шейн просунул голову в гостиную, где Ева еще сидела за обеденным столом, угрюмо тыкая свою наполовину полную миску.

– Я не могу сказать тебе, - ответил он.
– Но это важно, ясно?

Она подняла голову и посмотрела на него, и не считая всей готической белой краски на лице и густые черные линии вокруг глаз, не говоря уже о кричащей фиолетовой помаде, на секунду она выглядела как его мать. Еще когда его мать была... собой.

– Ты должен сказать, куда идешь, - произнесла Ева.
– Это не безопасно, если ты просто... уйдешь. Ты знаешь это. Ты вырос с этим.

– Ага, - ответил он, избегая ее взгляда.
– Что ж, на этот раз, я не могу. Я вернусь.

Он вышел через заднюю дверь, прежде чем она успела бы что-нибудь крикнуть ему в след. Он надел шлем, схватил байк и тихо покатил его по улице, где завел его. Машины Майкла уже давно не было, конечно, но это неважно; мотоцикл тихо зарычал, а потом взревел, когда он завернул за угол. Ему нравилось, как он отвечал ему, когда он наклонился в одну сторону, затем в другую, избегая воображаемые препятствия. Было темно, в Морганвилле не обеспечено освещение, но ночное видение, встроенное в шлем, было поразительным - все выглядело призрачно-зеленым, но было отлично видно. На улице стояло несколько автомобилей, в основном того же типа, что водил Майкл, но он игнорировал их. Все вамп-мобили выглядели одинаково, особенно в ночное время, но Ева дала Майклу светящуюся в темноте наклейку на бампер и его легко отличить от остальных.