Надо ли говорить, что теперь я не просто ехал без остановок, но еще и погонял? Содержатели придорожных гостиниц глядели вслед Великому Лорду, решившему путешествовать в самую распутицу, и молча крутили пальцем у виска. Меня ласково приветствовали все тридцать три весенних удовольствия: лужи лошади по брюхо, припекающее солнышко днем, лед по утрам и грязь – все время. Среди магов сопровождения остались только боевики, но и те по вечерам в голос матерились. А вот нате вам! Привыкли, понимаешь, к пентаграммам, разбаловались. Мне, может, тоже хочется, но нельзя. Пусть думают, как сделать телепорт для Разрушителя, у древних ведь получалось.

В общем, в дороге мы провели двенадцать дней, что по такой погоде было выдающимся результатом.

Первым знакомым, встретившимся мне в Академии, оказался, как ни странно, Першин. Я даже оробел. Маг заступил мне дорогу и принялся с жаром благодарить за спасенную жизнь. Почему меня, я так и не понял. С трудом подавил желание прижать его к груди, пожал руку и пошел к себе, весь такой грязный и вонючий, а молоденькие волшебницы с писком шарахались с моего пути.

Следующие три часа ушли на то, чтобы отмыться от запаха лошадиного пота и свести трехдневную щетину, с которой я был похож на очень рослого Пограничного (еще одна новая проблема). Почемуто считается, что мужчина должен радоваться появлению растительности на лице. Тогда почему маги сводят ее притираниями? Надо добыть себе этих зелий или бороду отрастить.

В дверь осторожно постучали – секретарь Нантрека пришел выяснить, в чем причина столь спешного приезда. Они думают, я забыл!

– Хочу забрать назад пленного, которого вы у меня одолжили.

Маг вежливо улыбнулся.

– Вы подумали, куда его поместите? Учтите, Академия не приспособлена для содержания заключенных.

– Отправлю в Шокангу пентаграммой. Мэтр Кентер должен быть готов его принять.

– Повелитель Шоканги согласился сохранить этому отродью жизнь и предоставить убежище? – искренне поразился маг.

– А как же! Он мне лично обещал.

И это действительно так. Правда, папа добавил при этом: «Если от него чтото останется» и недоверчиво хмыкнул.

– Что ж, тогда не вижу никаких причин медлить. Следуйте за мной!

Королевская Академия велика, она вмещает в себя учебные корпуса и общежития, лаборатории, парк и резиденцию Ордена Магов, но вот застенков здесь нет. Поэтому допельгангера содержали в Замке Пепе – месте, о котором среди гатангийских уголовников ходят страшные истории. Уродливое четырехугольное строение располагается аккурат между двух Великих Холмов, в затопляемой разливами низине, от чего заключенные, как поговаривали, регулярно тонут все. Орден Магов, Королевский сыск и Инквизиция используют одиозную тюрьму для исполнения самой мрачной стороны правосудия, отсюда приговоренные отправляются на эшафот, а в некоторых случаях приговор исполняется прямо во дворе. По словам Тени, народное название тюрьма получила по имени одного весьма неравнодушного к своему делу дознавателя, в награду за трудолюбие удавленного сослуживцами. Даже будучи кристально чист перед законом, входя под эти своды, я чувствовал легкое беспокойство.

Допельгангера вывели в комнату свиданий, умытого, причесанного, в новенькой тюремной робе. За правым плечом заключенного невозмутимо стоял мастер Ребенген.

Перевертыш выглядел больным. Шрамы на его лице сочились сукровицей, кожа была бледная и желтоватая, на правой руке отсутствовал палец.

– Вы как, в порядке, уважаемый?

На слове «уважаемый» допельгангер сильно вздрогнул.

– У меня все хорошо.

Тут Тень вспомнил некоторые привычки моего добрейшего наставника, и я поменял стиль речи.

– Ну, извини меня, мужик, я не сообразил тогда. Влез не подумав!

– Ничего страшного, – вымучено улыбнулся несчастный.

– Ты как, идти сможешь?

Допельгангер затравленно зыркнул на тюремщиков.

– Куда?

– Отправишься в Шокангу.

– Ззачем?

– Жить там будешь. Или ты хотел к своим рвануть?

– Пожалуй, нет.

Я бы на его месте тоже возвращаться не стал – не оценят.

– Тогда поднимайся. Переправишься сразу в Хемлен, место знакомое, там тебя ни те, ни эти не достанут. Отец ради такого случая разрешил орденскую пентаграмму поставить. Цени! Я, например, сюда верхом добирался.

А уж как будет рад застрявший в поместье мэтр Кентер!

Допельгангер отнесся к происходящему с подозрением, и все время косился на сопровождавшего нас мастера Ребенгена. Как я его понимаю! Тень Магистра был знаком с моим наставников всего три дня, но его до сих пор тянуло взять мага за горло. И это притом, что ничего серьезного от пойманного вора узнать не предполагалось.

Так, постоянно спотыкаясь и шарахаясь, мы добрались до Академии, где я буквально запихал исходящего недоверием перевертыша в пентаграмму (между прочим, мне даже находиться рядом с ней не полагалось). Вот и славно! При всех своих странностях, папа не станет пинать деморализованного врага, если тот, конечно, не проговорится ему про покушение.

– Знаешь что, Гэбриэл, – у мастера Ребенгена прорезался голос. – Я бы, на твоем месте, не рассчитывал на благодарность и не поворачивался к нему спиной.

– Учту.

– Если ты закончил, мне хотелось бы знать, каковы твои планы.

Я пожал плечами.

– Буду готовиться к выполнению обещания, данного Ракшу. Для начала, надо изучить описание будущего места действия в литературе. Потом, по возможности, отправить туда когонибудь вперед меня.

– Разумно, – кивнул маг. – Председатель Нантрек предлагает завтра встретиться и все обсудить. Скажем, с третьим ударом часов.