– Я читал «Трактат о Единстве» Элио Сонаты, – собственно, это первое, что я сделал, вернувшись в Академию после прошлогодних приключений. – Тот, который о роли Тьмы во вселенной. Там предсказаны Хаос, Пустошь и даже срок, за который будет достигнут предельно допустимый уровень дикой магии. Мне кажется, что повода перепроверять такой объем фактического материала у Аркона не было. Кстати, Соната считал, что такие, как я, защищают мир от таких, как вы. Забавно, да?

Вот мы и сказали друг другу все, что думали, открыли карты.

Собственно, масштабы его заблуждений меня волновали слабо. Наверное, чтото подобное отец испытывал к аббату Браммису. Человек (пусть будет человеком) имел все необходимое, чтобы сделать правильные выводы. Вместо этого он продолжает гнуть свою линию, выдумывает сложные метафизические концепции и, наверное, очень ими гордится. Его еще можно было бы пожалеть, если бы он испытывал от происшедшего хотя бы тень смущения. Однако информированность собеседника порождала в нем только гнев.

– Милый юноша – защитник мира? – прошипел Патриарх. – Очень любит людей? Ты думаешь, что раньше люди жили счастливо, в мире и согласии? Прежний мир был источником разврата и всех возможных пороков! За красивым фасадом всеобщего благоденствия стада полуразумных лгали, воровали, прелюбодействовали. Тем миром правили корысть и стяжательство, в его войнах гибли миллионы…

Про миллионы – верю. В конце концов, оружие Серых – оно ведь не на демонов готовилось. Вот только обвинять Предков следует скорее в инфантилизме, чем в жестокости – верили в незыблемость мира, Разрушителей должным образом не защищали, покушение на них прохлопали. И, похоже, что всю их блестящую цивилизацию угробила кучка уродцев, получивших вечную нежизнь благодаря использованию запретного колдовства.

Кстати, про покушение. В летописях фигурировал один Нейл – правитель Россарима, отметившийся в истории убийством последнего темного Магистра. Правда – не Гийом, так что, отождествить одиозного герцога с разыскиваемым преступником (тем более – бессмертным Патриархом) я не мог, однако, больно уж подозрительное совпадение. Рискнуть проверить догадку, пока он в амбиции? А заодно – заставить отвернуться от двери.

– Вы ведь герцог Нейл, так? – перебил я Патриарха. – Тот самый, из Россарима? Магистр Ольгард пришел тогда вас убивать, но вы успели первым. И каково это: погубить всех, кого знал, разрушить привычный тебе мир и при этом жить дальше? Оно того стоило?

Он осекся и резко повернулся ко мне. По неподвижному, похожему на полированную маску лицу невозможно было понять, какие чувства он испытывает, но глаза его буквально впились в мои. Я пожал плечами. А что он от меня ждал?

Я уже и без всякого слуха Тени различал тихие шаги – Третий расправился со своими противниками и осторожно приближался к нам. Клятвы и ритуалы теперь были совершенно неуместны. Колдуна я ни разу не боялся, все происходящее вызывало у меня странную эйфорию и легкость. Ах, сколько всего сошлось в этой комнате, сколько веков, сколько жизней, сколько судеб!

– Щенок!!! – яростно прохрипел Патриарх и наотмашь ударил меня по лицу.

Возможно, от боли я не удержал над собой контроль, или Тьма всегда наполняла мое тело, даже немного выходя за границы кожи. Так или иначе, владыке хватило: лишенное возраста лицо внезапно исказила гримаса страха – единственно доступная Гийому эмоция, а потом это странное существо просто рассыпалось в тонкий серый порошок. Пустая белая мантия осела на пол, накрывая кучку праха.

Спустя три тысячи лет Ольгард Норингтон все же настиг душу своего убийцы, отправив ее обратно в вечный круговорот. Возродившись снова, у нее не будет шансов выйти из младенчества.

Третий Ракш аккуратно свинчивал ошеломленную происшедшим охрану.

Глава 34

Полное отсутствие мыслей, шок, эйфория. Я чувствовал себя как стрела, застывшая в полете, или как рыба, угодившая в водоворот (стремительное вращение, удар о дно и вдруг вокруг – водяные стены). Могучий поток событий, комфортно переносивший меня от одного происшествия к другому, внезапно иссяк, моя воля снова определяла все.

Ключ от кандалов я нашел прямо в кучке праха – владыка все время носил его с собой. Хотелось лечь и заснуть, но рано – Патриарх не был нашей целью. Прежде, чем охрана начнет выяснять, куда делся их владыка, нужно освободить Пятого, любой ценой. Даже если покойный Гийом и собирался отменить Прилив, теперь сделать это будет не кому.

Но первым делом следовало осмотреться.

В соседней лаборатории действительно все было готово к ритуалу – в центре замысловатого Знака стоял столик, на нем – книга, самое натуральное житие Основателей. Очень милый антураж, а за матерчатым пологом скрывалась конкретика. Я заглянул – и меня едва не стошнило: четверо выпотрошенных заживо людей, веки зашиты, нижние челюсти – вырезаны, разложенные на блюдах с бурой жижей органы едва заметно подрагивают в такт пульсу, полости тел заполнены чемто металлически блестящим, но подвижным, словно ртуть. Ракш, молча, подвинул меня в сторону и скупыми движениями ножа добил несчастных.

Мда… А не поторопиться ли нам? Знать не хочу, как здесь карают за убийство Патриархов.

Больше ни на что не отвлекаясь, мы рысью вернулись в горелый зал.

Тень с благоговением разглядывал ворота, до верха которых мог добраться только с помощью веревки. Ни замка, ни замочной скважины нигде видно не было. Третий тем временем залез по пояс в какуюто нишу справа от ворот и чтото там увлеченно исследовал.

– Погодь, а если там охранка?

– Нет, – буркнул Ракш. – Просто привод водяной.