— Спасибо, Фони, — сказала Юлия вопреки грозному предупреждению Карла.

Фони улыбнулась в ответ, показав белоснежные зубы, а затем снова исчезла в задней части дома. Поняла ли Фони, что сказала ей Юлия? Правда, она улыбнулась, но, может быть, это было лишь данью вежливости?

Юлия считала здешнее общение очень сложным. На корабле женщины рассказывали ей, что рабам не разрешается говорить по-нидерландски. Хотя слуги понимали этот язык, но отвечать им разрешалось только по-своему. Язык рабов женщины на корабле презрительно называли «таки-таки», что означало то же самое, что «бла-бла» или просто лепет. Официально же этот язык назывался «негритянским английским», и на слух Юлия воспринимала его как сильно искаженный нидерландский, в котором просто менялись местами слоги, пропускались или добавлялись буквы, а некоторые слова заменялись английскими. Опять же, белые люди на языке рабов не говорили, но понимали его. Таким образом, Юлии, наверное, придется выучить также и «негритянский английский». Как-никак, английский язык она все же изучала в пансионе, а учеба ей всегда давалась легко. Она надеялась, что здесь в скором времени ей удастся произнести первые слова.

После завтрака Юлия в нерешительности сидела за столом. И что же теперь ей делать? Карл ушел куда-то, и она осталась одна. Можно ли ей будет хотя бы изучить получше этот дом? Несмотря на то что ее разбирало любопытство и ей очень хотелось взглянуть на остальную часть дома, Юлия решила все же для начала внимательно изучить свою комнату. Она чувствовала себя тут посторонней. Она была здесь гостьей, а не хозяйкой, а совать всюду свой нос в чужих домах не полагалось.

Едва Юлия успела зайти в свою спальню, как какой-то грохот заставил ее вздрогнуть. Подойдя к окну, женщина увидела, что небо затянуто тучами, низко висевшими над крышами домов. Затем Юлия увидела молнию, следом за которой раздался угрожающий раскат грома. Поднялся сильный ветер, и в его порывах затрепыхали пальмовые ветки. Пошел дождь.

Юлия отошла на шаг назад и закрыла дверь. Капли дождя, словно жемчужины, собирались на тонкой ткани, которой были затянуты окна. Может быть, надо закрыть ставни? Однако Юлия зачарованно наблюдала за тем, как вода лилась с неба. Это был не дождь, а настоящий потоп. Карл рассказывал жене о двух ежегодных сезонах дождей, и она попыталась вспомнить, в какие месяцы они наступают. Кажется, в середине апреля. Значит, первый сезон дождей продолжался до августа. Второй сезон, как она припоминала, длился с декабря до февраля, то есть зимой, если здесь она вообще бывает. Только сейчас Юлия поняла, что почти восемь месяцев сезона дождей не обязательно означают хорошую погоду. А теперь дождь лил как из ведра, хотя, собственно говоря, сезон дождей еще не наступил. Юлии стало интересно, какие еще сюрпризы готовила ей погода.

Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Тучи рассеялись, и снова показалось солнце. От мокрых улиц сразу же стали подниматься облака пара, и легкая прохлада быстро исчезла.

Вдруг Юлия почувствовала себя ужасно одинокой. Она скучала по Софии и по пансиону, и даже по тесноте своей маленькой комнаты. Как бы ей хотелось сейчас вместе с Софией прогуляться вдоль городской стены, посмотреть на уток, плавающих по озеру, поговорить со своей подругой! Юлия скучала по Виму, который сейчас уж точно знал бы, что нужно делать. На миг она затосковала даже по кораблю, по разговорам с другими женщинами. Интересно, что сейчас делают Эрика и Вильма?

Юлия попыталась сдержать наворачивающиеся на глаза слезы. Она должна быть сильной и храбро смотреть в будущее. Если бы она только знала, что ее ожидает! Юлия провела еще одну беспокойную ночь в одиночестве в своей комнате.

Несмотря на предыдущие планы, на следующий день Карл объявил жене, что их пребывание в городе продлится еще несколько дней.

— Мы уже получили приглашение, — сказал он, и на его лице появилось выражение какого-то странного довольства.

Юлия не знала, радоваться ей этому или нет. Конечно, было бы прекрасно заиметь связи в колонии. Однако и здесь для Карла она будет всего лишь средством для достижения цели.

И к тому же Юлия очень сильно страдала от тропического климата. Конечно, она ожидала, что в Суринаме будет тепло. Но чтобы так! Днем было жарко и душно, и Юлии казалось, будто она не может дышать. К тому же она страдала от постоянного головокружения. Пот ручьями стекал у нее по спине. Хотя Фони регулярно приносила ей освежающие напитки и влажные полотенца, они не особенно облегчали ее страдания. Вечером Юлия обрадовалась, когда солнце исчезло с неба, а воздух немного посвежел и стал прохладнее. Но и этой ночью про сон, который мог бы принести ей отдохновение, нечего было и думать. Юлия ворочалась между мокрыми от пота простынями и несколько раз вставала, чтобы переодеться в сухую одежду. Как же она выдержит это на протяжении длительного времени?

На следующий день Юлия сидела в своей комнате перед зеркалом, стараясь привести себя в порядок и придать себе нарядный вид. Ей было страшно уже от одной мысли о том, что придется надеть на себя платье из тяжелой ткани, и, кроме того, ее волосы в теплом и влажном воздухе постоянно курчавились и на голове у Юлии царил настоящий хаос. И снова на помощь хозяйке пришла Фони. Служанка принесла ей приятно пахнувшее масло, которое нанесла на волосы Юлии.

— Фони, у этого масла чудесный аромат! — Юлия вовремя удержалась от того, чтобы не сказать рабыне «спасибо».

— У миси волосы как золото. Рабыня миси будет рада сделать из них прическу.

Юлия удивилась тому, что Фони оказалась разговорчивой. Очевидно, это объяснялось также и тем, что Карла не было поблизости. Кроме того, Юлия обрадовалась, что так хорошо понимает язык домашней рабыни.

— Но у меня ведь вообще нет рабыни, — тихо заметила Юлия, в то время как Фони помогала ей надевать вечернее платье.

— Масра найдет рабыню для миси. У каждой миси есть рабыня. Без рабыни никак нельзя, — объяснила Фони Юлии с важным видом.