Но этого ему показалось мало. Хотелось какого-то большого, настоящего дела.

«А что, если взять отцовский топор да пойти поработать к плотникам?» — задумался однажды Сашка.

Вытащил он из-под кровати топор, попробовал лезвие — острое. Лишь в одном месте зазубрина. «Ничего, — подумал Сашка, — у плотников точило имеется. Наточу — как бритва будет».

Плотно позавтракав, Сашка вскинул на плечо топор, как делают настоящие мужчины, и хотел уж отправиться в путь, но тетя Анюта остановила его:

— Ты куда, Саша?

— В бригаду, к плотникам!

Хозяйка с удивлением посмотрела на парня, переспросила:

— К плотникам? И что ты там будешь делать? Не коровник ли строить?

— Коровник! — ответил Сашка таким голосом, словно дело привычное, ничего привычнее нет, и он каждый день отправляется вот так на колхозную стройку.

— Без тебя построят. Сиди уж. Какой из тебя строитель!

Но тетя Анюта тут же спохватилась — не надо было говорить эти слова.

Сашка нахмурился, как туча, взглянул исподлобья. Если в тебя не верят, улыбаться ведь не будешь. Обидно, коль за мужчину не считают.

И Офтина Анюта поспешила найти слова помягче:

— Я не то хотела сказать. Я хотела сказать, что не примут плотники тебя. Годков-то еще маловато.

— Годков хватит, двенадцать уже! Примут!

— Кто сказал, примут?

— Сам дед Митрий говорил, бригадир плотников, — соврал Сашка. — Приходи, говорит, работа будет…

Тетя Анюта вроде поверила. Попросила только Сашку задержаться. Ушла на кухню и вскоре вернулась с целлофановым мешочком в руках.

— Вот тебе обед: хлеб, огурцы, яйца. А это — для отца… — хозяйка сунула в мешочек что-то завернутое в чистую бумагу.

— Зайдешь небось к нему?

Держа в одной руке мешочек с едой, а в другой топор, Саша вышел на улицу. На землю падали длинные утренние тени. Лучи солнца сверкали между деревьями, зажигали в высоких травах росинки-фонарики. Йондол гонялся за бабочкой, но, увидев Сашку, бросился к нему, облапил, будто просил: «Возьми меня с собой».

— Ладно, пошли, — разрешил Сашка.

Собака запрыгала от радости. Сашка спросил:

— Йондол, как ты спал в своем новом домике? Не спал? Почему? Кур стерег? Молодец! Эх, Йондол, ты не знаешь, куда иду? Не знаешь? Видишь на плече топор? То-то. Коровник строить иду. Вместо отца работать буду. Думаешь, не примут плотники? А почему не примут? Разве плохой домик я тебе построил? А? С крыльцом твой домик. А на крыше флюгер. Всегда покажет, откуда и куда ветер дует. Я думаю, возьмут меня плотники. Их бригадира, Митрия Петровича, попрошу. Не знаешь его? Да он недавно к нам приезжал на мотоцикле. Хотел меня к себе в Ковляй забрать. А ты на него залаял. Эх, Йондол, не надо было лаять на деда Митрия. Вернись-ка домой лучше. Увидит тебя — не возьмет меня в свою бригаду.

Возвращаться домой Йондол и не думал. Он бежал чуть впереди Сашки, то останавливаясь, то снова бросаясь вприпрыжку по дороге.

Деда Митрия около коровника не оказалось. Рыжий мужчина в заломленной кепке, к которому обратился Сашка, сказал, что бригадир уехал за стройматериалом, а когда вернется обратно — знает лишь аллах. Тогда Сашка спросил рыжего, где аллах. Тот так расхохотался, чуть кепка не подпрыгнула на голове. Насмеявшись вдоволь, он взял Сашку за плечо и показал рукой куда-то вдаль.

— Видишь там, далеко на бугре, дома? Это татарское село Юнки. У них был аллах, а теперь никто не знает, куда он сбежал.

— Почему сбежал?

— Потому что верить в него перестали.

— А кем он работал, этот аллах?

— В том-то и дело, что он не работал, а сидел где-то на небе, как наш мордовский бог, и на него молились.

Сашка только теперь понял, что рыжий дядька в заломленной кепке очень любит шутить, и не обиделся на него. Сашка даже осмелел и сказал ему, что пришел работать.

— Правильно, сынок, — похвалил тот Сашку. — Если бы люди надеялись лишь на бога или аллаха, то дело было бы дрянь. Не только заводы и всякие космические корабли, но даже вот такой деревянный коровник не смогли бы построить… А насчет работы… Тут мы тебе что-нибудь придумаем.

И, обратившись к подошедшим плотникам, он сказал:

— Надо бы нам парня пристроить. Работать к нам просится.

— Ты, Самсоныч, сейчас вроде заместо бригадира. Ты и пристраивай. А придет Митрий Петрович, задаст тебе перцу за то, что малолетних на стройку допускаешь.

Это сказал один из плотников, круглолицый и коренастый, недоверчиво посматривавший на Сашку. Он, конечно, не знал, какой хороший домик для Йондола построил Сашка. Если бы знал, то не сказал бы так. Сашка все еще держал в одной руке мешочек с обедом, а в другой сжимал топор. Слово «малолетних» сильно его задело, и он решил объяснить круглолицему все до конца.

— Я, дяденька, вместо отца пришел работать. Он в больнице… И я совсем не малолетний. Уже тринадцатый пошел!

— Так это же сын Семена! — обрадованно воскликнул рыжий дядька в заломленной кепке. — Это же свой человек!