Фиа фыркает.

— Ты бы изменила свое мнение, если бы увидела его. — Ее голос приглушенный, она пятится назад, берет мое лицо руками. Она кричит, потом рыдает. — Мое плечо реально болит, — она хныкает. Я слышу постукивание пальцев по дивану, три паузы, потом три постукивания. Ох, Фиа.

— Я знаю. Но все в порядке. Все кончено. Больше я не позволю им сделать тебе больно снова.

— Энни, — говорит она, обнимая меня за шею и целуя мой лоб. — Я ничего не сделала.

— Не сделала что?

— Я это улажу. Я обещаю. Ты будешь гордиться мной, я заставлю тебя гордиться и я вытащу тебя отсюда. Я не выполнила задание. Не смогла. Я не убила Адама.

Мое сердце охладевает, я хватаю ее за плечи. Она кричит от боли.

— Ты не?

— Нет, я не смогла. Прости. Я знаю, что натворила. Но я подумала…Я надеюсь…Ты бы не хотела, чтобы я убивала его. Он хороший, Энни. Я сделала правильный выбор. Впервые за столько лет я послушалась себя. Я была так напугана, что вернусь домой – что ты – что они узнают, и что они причинят тебе боль. Но они не знают. Я покончила с этим. И я собираюсь дальше прислушиваться к себе. Я смогу с этим справиться. — Она ждет моего ответа, но я не отвечаю, не могу. В ее голосе еще больше боли, когда она говорит это. — Я думала, что ты будешь гордиться мной за то, что спасла того, кого хотел убить Кейн.

Я позволяю ей пойти и сесть на диван. Слышится удар двери.

— Это не Кейн хотел его смерти, — говорю я.

Щелчки ручки двери; наш разговор подходит к концу. По крайней мере, доктор Грант – человек и наши мысли сейчас в безопасности.

— Тогда кто? — спрашивает Фиа, ее голос дрожит. Мне и так больно видеть ее в таком состоянии, я не могу подойти к ней. Не могу помочь. — Кто хотел его смерти?

Я встаю с дивана и направляюсь к выходу.

— Я.

Эни

Три года назад

– Я увидела озеро! Не могу поверить. Неужели оно всегда такое неповторимое? Не могу больше ждать!

– Но ты же не можешь видеть, - говорит Фиа, захлопнув ящик.

– Нет, но я помню картинку в моих видениях! Я могу все создать в своей голове, и я могу увидеть все, что помню, те же самые запахи, чувства и звуки.
– Я бросаю подушку, прыгая с кровати. Чувство, что я могла бы летать. Чувствую, что лечу. Я что-то видела, ведь я так часто об этом думала, что это не могло быть ни ужасным, ни запутанным. У меня до сих пор не так уж много видений, и обычно не могу понять, что они значат – люди, которых не знаю, места, которые не могу узнать. Ни одно не связано с родителями, и ни одно нельзя назвать каким-то особенным.

Но это видение! Это был пляж, красивый узкий участок бледного пляжа на берегу озера, такое широкое озеро, что не видно горизонта, такой вид, когда смотришь на океан. Мои одноклассники, я видела некоторых из них, но единственная, кого я узнала - Эйден, с ее вьющимися волосами, я играю с ними, когда они болтаются. И Кларисса! Я увидела Клариссу; я знала, что это она, ведь я слышала ее голос, да я бы где угодно узнала этот голос и голубая глаза, такого же цвета как небо. Я забыла о синем. Синий!

Я плюхнулась на спину, постукивая по животу.

– Я не рассказала тебе о лучшей части.

– Ой, - другой ящик захлопывается.
– Не могу найти свой лифчик, - бормочет она.

– Самое главное, что я увидела тебя.

– Ну и что? Я не так уж и красива, чтобы на меня смотреть.

– Не будь глупенькой! Это первый раз, когда я видела тебя ребенком! Твои волосы такие блестящие, и твое лицо. Ох, Фиа, ты красивая. Ты такая, такая красивая. Я знаю, я видела именно тебя.
– Слезы катятся с моих глаз. Я на кровати Фии, кровать пахнет ею, сладкой ванилью, и сейчас я знаю, какой у нее запах.

Она была здесь, на пляже. Она оглянулась на секунду, посмотреть, как толпа гоняет мяч.

Она не выглядела счастливой. Интересно, всегда ли она так выглядит. Или наверно я уже не помню, как выглядит счастье. Но даже с ее сросшимися бровями, с ее плотно натянутым ртом, даже тогда она красива. И когда она бежала, так изящно, как пишут в книгах.

– Ты прекрасна, - говорит она со вздохом.
– И я рада, что ты увидела что-то счастливое. Действительно. Это удивительно. Я надеюсь. Я надеюсь, ты хранишь счастливые моменты. Ты заслуживаешь этого.

– Может в следующий раз они возьмут нас на Бродвей, я смогу увидеть это заранее и разрушить им весь кайф для тебя.

Фиа выпускает сухой смешок.

– Ты сделаешь это. В любом случае ненавижу мюзиклы.

Наша дверь распахивается.

– Где проходили твои занятия сегодня, Фиа?
– Говорит Эйден, а потом они обе громко вскрикивают, и я чувствую, как рвется одеяло подо мной.

– СТУЧАТЬСЯ НАДО!
– кричит Фия. Я никогда не слышала ее такой злой.

Я машу рукой в воздухе.