И именно это сейчас и происходит, если посмотреть более глубже в те самые корневые привязки наших глубоко завязших в ядре Земли континентов.

Есть сила, способная разрушить те связи, а значит, преодолеть привязность и воссоединить далеко состоящие на сегодня друг от друга берега.

В этом и есть сила природы или ее торжество ума, благодаря чему сам ум становится прочнее и усовершенствованнее в годах.

Да, но при этом страшно страдает само тело.

Есть ли до этого дело самой природе?

Вряд ли. Боли такого рода она попросту не признает и практически вырождает все то, что не способно нести на себе бремя природного выраженного ума.

По-своему она просто бесчеловечна. Но нам ли об этом судить, если мы все живем на ее теле, то и дело, нанося раны и создавая язвенные места.

Потому, забота о теле – дело уже нашего ума, ибо только он способен противостоять тому природно выраженному беспределу, способствуя только самому себе в своем же искреннем выживании.

Мы сейчас говорим о простом, хотя до него добираться порой еще более сложно, нежели к другому. Иногда самые прописные истины становятся так далеки, что дорогу прокладывать к ним приходится силой.

Это есть, так называемая, правда самой жизни, где жизнь выражается по существу, а само существо способом выражения времени.

В этой доли брошенной немного невпопад философии есть свой, определенно выраженный смысл.

А именно.

Смысл всякой жизни заключен во времени ее практического существования, за которым обстоят все дела и вытекающие из-под них последствия.

Время делит человека на участие и не таковое. И время откровенного бездействия – и есть время непотребности жизни.

То есть, в нем нет придатка ума, а значит, время потрачено просто впустую.

Его еще можно назвать временем холостого хода общего продвижения ума.

Его же можно обозначить убыточным временем, ибо за этот период сам ум много теряет и не создает условий выражений последующего.

Такие периоды очень опасны и чреваты последствиями для каждого лично.

Периоды опустошения создают затоки времени, которые декларируют свое и в свою очередь выражают дополнительную угрозу среде состояний ума.

Но это уже сложное, а потому возвратимся к более простому и поразмыслим над следующим.

Существуют ли они – так называемые, сложности жизни и возможно ли одолевать страх в условиях его постоянного применения.

Так или иначе, но все эти вопросы связаны, прежде всего, с нашей повседневной бытностью.

Именно она обустраивает наш ум так, чтобы он сам был наиболее корректен в отношении всех иных представителей того же или, наоборот, слыл в среде насыщенно выпяченным и указывающим только на себя, тем самым как бы подминая под себя других и изгаляясь в досужих для него же пределах.

Таким образом, самым существенным признаком возникновения различных по роду сложностей является обрисовка реально выраженного кем-то ума, заключающего на себе большую часть общечеловеческого внимания, что значит, привлекающего к себе и своему ярко выраженному образу жизни.

Со стороны простых, фактически, это есть пресмыкательство перед более сильным.

И в данном случае уже не важно, в какой степени определения ума это было выражено или было ли выражено вообще, как ум, созидающий что-то действительно необходимое.

Это этика поведения среды, основанная на степени внешнего переубеждения путем передислокации момента внимания исключительно на себя.

В итоге, из самого простого вырисовывается сложное, что в дальнейшем еще более закрепляет свои позиции, доводя в целом до безобразия элементарно простую среду.

Так возникают сложности, которых по сути своей не должно было бы быть в законосодержащейся искренне чистой природной среде.

Но сама среда время от времени наполняется каким-либо веществом и по мере его накопления сама по себе усложняется, тем самым наполняя единицы одиноко состоящего ума своим новым содержанием.

Отсюда, вывод всего один.

В более простой среде – более простые или, даже можно сказать, более человеческие отношения вне присутствия различных сложностей.

Значит, выход и путь всего один.

Сложности исчезают по мере обретения простоты состояния самой среды.

Это абсолютное равенство, так называемых, умов в условиях, приближенных к идеальным.

Собственно говоря, природа именно к этому и стремится, наводняя ужасом те места, где такого рода проблематичность возрастает наибольше.