– Ты не выдержишь, - строго сказал голос, и тогда Бэл смог распознать и силуэт женщины, совсем маленький, темный, со спины.
– Не время. Да и груз не по тебе.

– Разве есть выбор?
– не оборачиваясь, отозвался анг.

Луч мигнул... и погас!

В мире сделалось глухо, угнетающе мрачно. Анг перешагнул границу, еще недавно отмечавшую край луча. Незримое надавило на человека, сгибая к земле. Анг зарычал и упрямо качнулся вперед, чтобы шагнуть снова. Тьма выступила из земли и поползла выше, сворачиваясь в остроугольный конус. Достигла колен анга, поглощая его, растворяя в себе.

– Где я добуду великана, если нет их, как ни гляди, - прошептала женщина, приближаясь к краю угасшего луча.
– Нет великанов... Нет зенитного луча. Нет ничего, что я могла бы счесть надеждой. Сын, зачем я назвала вслух истинное имя твое в Нитле - Рок, когда обязана была дать забвение и тебе, и себе самой?

Тьма вышелушила человека из доспеха и упорно уродовала его, переделывала по своей прихоти. Бэл сморгнул, понимая весь ужас прозрения.

Анг шел за славой, совсем как великан на картине. Анг верил в себя, и это оказалась - самоуверенность. Анг жаждал назваться великаном и получить свой подвиг - но копил в душе мрак. Тот мрак, который есть в каждом, и до поры он остается незаметен или послушен... Сейчас мрак выворачивал анга наизнанку, лишая всего человеческого, - того, что мгновение назад казалось неотъемлемым и теперь с легкостью отнималось. Вера рассыпалась прахом сомнений, доблесть разменивалась на звонкую лесть, честь обернулась пустым звуком, а цель... анг более не видел цели в своем походе, кроме выживания. И такой он был слаб, и такого его подмял страх. Животный, ночной страх...

Женщина бросила в оплавленный круг на месте бывшего луча то, что сжимала в руке. Быстро надела на запястье браслет, ножом взрезала кожу и зашептала слова, тише и тише, глотая отчаяние и не дозволяя ему одолеть еще одну жертву.

– Нет для тебя годного прорицания. Нет и не будет... Но я не желаю этого знать. Я дам имя твари. Я отдохну и высмотрю путь.
– Женщина выпрямилась и поправила волосы. Бэл отчетливо видел её силуэт на фоне слабо светящегося воздуха, помнящего зенитный луч.
– Иди к хозяйке, Руннар. Он сделал, что мог... что хотел. Тебе проще. Тебе предстоит всего лишь слушаться.

Бэл вздрогнул, слепо шаря по загривку буга, чтобы нащупать путь из прорицания в явь. На плечах лежала плотная накидка. Слуги гомонили, кто-то догадливый звал ангов. К самому носу подпихнули кружку, полную целебным настоем. Затравленно подвывала Ружана: и эта выползла, взялась помогать, надо же! Когда явь переборола картину давно минувшего дня из видения, Бэл выпил горячее из кружки, огляделся. Все суетились, Врост бубнил себе под нос, старательно укладывая корни кувшинника в большую бочку в углу. Слуги принесли огонь.

Первый анг Файена сидел перед бугом и уговаривал Игруна не сердиться на людской переполох и никого не рвать. А старый анг стоял возле арки входа и смотрел на гостя с прищуром, заинтересованно - так смотрят лишь на знакомых. Гость обернулся на взгляд, его лицо дрогнуло.

– Немало утекло паводков...

– Полсотни, - одними губами ответил анг, покосился на слуг, на Вроста и Ружану. Обернулся к Бэлу с поклоном и выговорил громче: - Укажи нам угодное Нитлю имя гостя, добытого из столь великого удаления.

– Из плоскости, - честно соврал Бэл, ведь Рок сорвался вниз и находился в плоскости, пусть и недолго. Прикрыв глаза и задыхаясь от жути, Бэл первый раз в жизни выискивал, собирал из звуков и смыслов имя, как умеют лишь прорицатели. Сердце прыгало в горле. Шутка ли, обозначить начальный шаг новой судьбы сына самой Тэры!
– Плат. Имя его Плат, и он останется в замке... покуда.

Повинуясь намерению седока, Игрун пружинисто поднялся, лихо огрызнулся молодому ангу, даже клацнул зубами, вроде бы норовя прикусить руку.

– В каминный зал зову первого и второго ангов, - по возможности бесстрастно выговорил Бэл, позволяя Игруну отращивать ради забавы боевые иглы и намеренно обдирать стену коридора.
– Да, еще гостя. Прямо теперь.

Приглашенные несуетливо последовали за наместником, старый анг подпер плечом рослого гостя, едва способного переставлять ноги. После врастания в Нитль сила прибывает медленно.

Светл сунулся навстречу и нахмурился, уступая дорогу. Очевидно, он одним из первых узнал о новой напасти, подкосившей здоровье Бэла, и успел пошептаться с псахами. Сейчас возвращался, лелея на руке опытную кайю (89), приготовительницу сладких снов и терпких лечебных соков, наделенных опасной, а порою и неодолимой силой.

Буг промчался по лестнице, в три прыжка одолел коридор, так что слуги едва успели приоткрыть дверь в каминный зал. Когда торопливые шаги приглашенных прошуршали следом, когда Плата усадили в кресло и напоили, дверь оказалась плотно закрыта, а пламя всколыхнулось и окуталось пеленой сизых искр. Теперь никто вне зала не мог услышать сказанного здесь, будь он наилучшим вальзом границ и самым даровитым соглядатаем. Бэл убедил буга подойти ближе к камину, согрел руки в живом огне, успокаивая мысли и выжигая из несознательного мутность, сопровождающую яркие прозрения. Покончив с неотложным, он обернулся и посмотрел в глаза гостю. Рослому - вот уж правда, великан... пусть и несбывшийся, но его ли в том вина? Кто знает заранее предел данной силы? Кто может сказать, что окажется за пределом, если однажды ему суждено отчаяться и миновать порог.