– Ну и… чем ты так расстроен?

– Ты болела восемь дней. Твое сердце дважды останавливалось. Я делал искусственное дыхание. – Он горько рассмеялся. – У меня хорошо получилось. Только сломал тебе одно ребро.

Опасная тема. Стоит соблюдать осторожность.

– Ну, как видишь, я в порядке.

– Это хорошо. – Он обратил внимание на окно по ту сторону кровати. – Наши отношения всегда строились на выборе, Кили. Сразиться или простить. Прикоснуться или нет. Остаться вместе, рискуя всем, или разойтись. Наши отношения всегда будут строиться на выборе.

– Я…

– Я не закончил.

Хотя ее сердце колотилось, она оставалась спокойной.

– Это не справедливо по отношению к тебе, – продолжил Торин. – Тебе приходится жертвовать своим здоровьем, чтобы быть со мной… именно поэтому я прекращаю наше сотрудничество.

Торин хотел порвать… с ней?

– Нет. – Она покачала головой.

– Это произойдет, неважно согласна ты или нет. Ваше Величество.

Так по-деловому, так холодно. Будто их будущее счастье не поставлено на карту.

Возможно его нет. Но ее да.

– Не делай этого, Торин, – попросила Кили.

– Как я уже сказал, это произойдет. Вступает в силу немедленно, – объявил он, сжав край стула. – Ты не знаешь, как ужасно идти так долго без того, в ком нуждаюсь больше всего… и когда наконец-то находишь, приходиться наблюдать, как человек страдает из-за меня.

Он заботится обо мне.

Он заботится!

– Мы расстаемся, – продолжил он. – Мы должны расстаться.

– Ты просто сдашься? Отбросишь меня будто я не важнее мусора? После всего через что мы прошли?

– Ты не мусор, – заорал Торин, и она поняла, что обидела его. – Ты…

Во взгляде, который он бросил на нее, читались собственнический инстинкт и дикость, которых не показывал раньше. Но затем он покачал головой, и черты его лица разгладились.

– Так будет лучше.

– Кому лучше? Точно не мне.

– Именно тебе. – Затем продолжил, – я найду друзей без тебя. Спасу дух Бадена без тебя. Найду ларец без тебя, – добавил он, будто ей нужны эти уточнения. – Я ничего тебе не должен.

– Что на счет Утренней Звезды? – он не может этого сделать. Я не могу позволить ему.

– Если… когда… я заполучу ее, ну… – Он взмахнул рукой, выражая раздражение.

Ну, что?

– До этого, ты поместишь меня в коробку ожидания, – бросил он. – Считай это прощальным подарком.

Забыть о нем? Возможно навсегда? Он не мог… Это не выход… как бы…

Озарение!

Она поняла, что Торин заботился о ней. Ее благополучие значило для него больше, чем поиски его друзей и ларца.

Теплые солнечные лучи окутали ее душу, и в тот же миг свет пролился сквозь окна.

Ей стала понятна причина, по которой он снял перчатки. Торин не доверяет себе рядом с ней. Он думал что без защиты на руках, не поддастся искушению и не притронется к ней.

– Ты поняла? – настаивал он.

Нельзя танцевать. Нельзя петь.

– Да, – подтвердила Кили, не в силах сдержать улыбку. – Сделаю.

Напомнив ей медведя, который мечется в клетке, он зарычал:

– Уверена?

– Абсолютно.

– Ты не выглядишь покладистой.

– А как я выгляжу?

– Довольной, – сказал он и нахмурился. – Черт. Это не имеет значения. – Он достал телефон из кармана и набрал номер. – Я готов.

Люциен появился через несколько секунд. Торин встал и подошел к другу.

– Идите, мальчики. – Она помахала им. – Я присоединюсь к вам в ближайшее время.

Торин зарычал на нее.

– Мы расстаемся. Ты сказала, что поняла это.

– Я этого не говорила… да и не поняла что должна понять.

– Тогда что?

Ты мой, а я твоя. Мы будем вместе. Она сделала это. Покорила его сердце, как и намеревалась. Не полностью, пока нет, но почти.

На сегодня и этого достаточно.

– Я скажу тебе позже, – сказала Кили, взглянув на Люциена. – Когда мы останемся одни.

– Кили, – зарычал Торин.

– Очаровашка, – пропела она. – Доверься мне. Ты же не хочешь, чтобы я рассказала свои домыслы твоим друзьям. – Возможно, сам не желаешь услышать их. Я важна для тебя. Незаменима.