Влезая, Тао почему-то не втянул лестницу за собой, а повалил её, и Джетт, ворча и чертыхаясь, стала поднимать её.

– Эй, ты чего тут сама не своя слоняешься?

– Блин!
– Джетт чуть не выронила лестницу себе на ногу.
– Сыч, ты псих, да? Напугал как!

– Нервная ты стала, - заметил её напарник, - как баба!

– А за "бабу" сейчас лестницей по спине получишь!

– Как сюда Повелитель Тьмы пришел, ты как бешеная стала. Нам-то чего переживать? Это Тао всё потерял, а мы при своём остались.

– При своём?
– Джетт поморщилась: ступенька лестницы впивалась ей в ладонь всё больнее.
– Чёрт, Сыч! Повелитель переместил твоего брата и сестру Тао куда-то в прошлое, может, они там погибли, а ты говоришь - при своем! Ты что, полено что ли?!

– Не твоё дело, отвали!
– начал злиться Сыч.

– Сам отвяжись!
– Джетт почувствовала, что закипает. Стоять на солнцепёке с тяжеленной лестницей в руках и слушать болтовню Сыча было выше её сил. Особенно после того, что случилось утром. Повелитель Тьмы, о котором уже десять зеленов ходили легенды, сегодня утром пришел на базу без плаща и маски, узнав, что Тао нашел ядро кометы "Немезиды", и объявил, что берёт власть над Раем в свои руки. Потом он направил свой перстень с огромным синим камнем на пленных номадов, нажал на камень, и Аришка, Луч и трое их друзей исчезли. Джетт тогда от растерянности не додумалась сразу дать по негодяю очередь из лазергана, а теперь готова была отколотить себя по лбу за эту заминку. И голову от ярости сжимало как тисками, перед глазами всё расплывалось, и мысль осталась только одна: "Почему я не выстрелила? Почему позволила ему отнять у Тао всё и унижать его через каждое слово?!"

– Дура, - по лицу Джетт Сыч увидел, что связываться с ней сейчас опасно, и отошёл. С безопасного расстояния он обернулся и выразительно покрутил пальцем у виска, а потом громогласно посоветовал Покровителям Рорку и Саваджу "держаться подальше от Джетт, а то её, видно, бешеная крыса искусала".

Когда Сыч наконец уполз, Джетт поставила лестницу и влезла на крышу. Подумав, девушка втянула лестницу за собой, чтобы никто не влез следом.

Тао сидел на гребне как изваяние, скрестив ноги и глядя прямо на солнце. Он даже не пошевелился, когда Джетт подошла к нему.

Остановившись рядом с ним, девушка увидела, что лицо Тао застыло в гримасе боли и обиды, и у неё снова потемнело в глазах: "Почему я замешкалась?!"

– Бить меня некому, Тао, - Джетт села рядом с ним и уронила голову на колени.
– Я снова тебя подвела.

– Я тебя побью, если будешь винить себя, - тусклым голосом ответил Тао.
– Если тут кто и виноват, так это только я, Джетт.

Джетт подняла голову, украдкой размазав по лицу ненавистные слёзы:

– Тао, но...

– Молчи и слушай!
– Тао ударил кулаком по крыше так, что листовое железо загудело.
– Да, это я проиграл Рай, когда поддался на посулы Повелителя Тьмы! Я хотел стать вождем всей территории, а не только своего племени, и этот гад обещал мне осуществление мечты. А я, глупый ребёнок, поверил, будто он действительно хочет помочь мне. Ага, конечно, нужен я ему был! Он охотился за грозовым камнем, хотел найти парня, который сделает за него всю работу и пригласит его уже на всё готовенькое. К моему отцу Повелитель подступаться не стал: папа был умным человеком и просто спустил бы его с крыльца. А тут я, мальчишка с непомерными амбициями. Ловко он придумал - превратить меня в идеального исполнителя, дождаться, пока я возьму Рай под контроль и найду ядро кометы, а потом дать мне по лбу: вот тебе власть, вот тебе сила, вот тебе город в пустыне, сиди в уголке и не квакай без спроса! И как же он меня тогда на сделку уговорил?
– в голосе Тао звучало искреннее недоумение, - грибами плохими что ли обкормил, а? Ну, да, ведь в тот день хоронили моих родителей, и мою сестру так и не нашли, и у меня тогда одна мысль в голове была: я должен отомстить номадам за свою семью, на всё пойти, чтобы их приструнить. Лучше бы я в тот день упал и ногу сломал! Ты была права: я не должен был вмешиваться в твою драку с Дейком. Тогда бы меня не наказали, и я ехал бы домой с родителями и сестрой! Это было бы лучше.

– Замолчи!
– представив себе Тао в сгоревшем джипе, Джетт не сдержала крик. Тао с удивлением посмотрел на подругу: она впервые повысила на него голос.
– Не смей так говорить!
– девушка ударила кулаком по крыше, разбив костяшки пальцев, и Тао невольно отшатнулся.
– Ничего не лучше! Я бы не пережила, если бы ты погиб!

– Ты ничего не понимаешь!
– Тао придвинулся к ней лицом к лицу, но кричал так, будто Джетт была за воротами.
– Я предал армию, предал свой народ, предал память своих родителей, предал весь Рай! Я сам преподнес нашу землю этому негодяю! "Если бы ты погиб"! Это уже случилось, Джетт, через три дня после гибели моих родителей! Знаешь, в чем заключалась моя сделка с Повелителем Тьмы? Он проводил эксперимент по преобразованию живой материи в электронную плазму!

– Нет, - Джетт уже понимала, что это правда, это то, о чем она всегда догадывалась с тех пор, как Тао однажды ушел из лагеря и вернулся не такой как раньше.

– Да!!! Я сказал, не перебивай, или уходи отсюда! Я должен был умереть в человеческом теле, чтобы возродиться киборгом-голограммой. Повелитель обещал мне, что я забуду о голоде, усталости, болезнях, старости, смерти, и Рай падет к моим ногам. К моим, ха-ха. До сегодняшнего утра я думал, что так и есть. Какой же я глупец! Я думал, что только так я смогу отомстить за родителей и подчинить Рай своей власти, построить город в пустыне... Вот что я натворил. И я даже не человек, а машина. Только эта машина на свою беду сохранила человеческую душу, мысли, память... Тебе не противно сидеть рядом со мной? Я, наверное, смешон - машина, которая возомнила себя человеком... Ну, что, Джетт? Молчишь? Ясно. Я и сам себе теперь противен.

– Господи, какой же ты вправду глупый, - Джетт встала на колени, обняла подавленно сникшего Тао за плечи, притянула к своей груди, поцеловала его гладко причесанную макушку и погладила его выбритый затылок и окаменевшие под кожаной рубашкой плечи.
– Глупый мальчик, - она прижала Тао к себе, уже не отдавая отчета в том, что делает. И Тао, помедлив, тоже обнял её за талию и спрятал лицо у неё на плече.

– Ох, что же мы наделали, Джетт, - устало сказал он.
– Что будем делать теперь, подружка?