Марк подозревал, что с ней уже прощались, ибо так обращаться с начальством... Марк и впрямь хотел ее уволить, но она смотрела на него с такой улыбкой, мол, ну? Ну, давай. Уволь меня. Меня, и всех тех, кто старается для тебя, обормота, сделать лучший ресторан.

Марк ушел, и больше на кухне не появлялся. Вечером Пабло принес ему ужин в комнату. Поставил, и молча вышел. Марк подозревал, кто его послал.

– Я за вас буду сражаться, - сказал в пустоту Марк, сдерживая неожиданно подступившие слезы.
– У меня больше не за кого. Мне насрать на этот гребаный мир, с его магами, драконами, и евреями. Но за вас я буду грызть им глотку, ибо они все дураки, и не понимают, что не в деньгах счастье. А вы - понимаете. Вы у меня за год никто повышения зарплаты не попросил, мать вашу. Вы мне ужин носите. А я вас...

Утром он пошел к градоправителю. Но того дома не было, и слуга сказал, что будет только к вечеру. Марк отправился к лекарю. Лекарь был занят пациентом, но вышел узнать, что принесло господина к нему - отравил кого, или еще хуже? Марк неожиданно застеснялся, и ушел, так и не сказав об истинной причине визита. В конце концов, это его проблемы, и они мелки и ничтожны по сравнению с заботами господина Рудштардта. Вот уж кто занят настоящим делом, в отличие от него, идиота.

Марк пошел по городу, мысленно составляя возможные повороты разговора. Чем он может доказать, что его ресторан - лучший? Количеством посетителей? Не может. Статистики нет. Так и у его оппонентов нет! По количеству дохода? Опасный, очень опасный критерий. Откуда он знает, может, где-нибудь зарабатывают вдесятеро против него? А чем тогда еще?

Зачем Марк так рвется к градоправителю, он и сам не понимал. Возможно, из головы не лезло брошенное "Замолвлю словечко в том споре". Но "замолвлю словечко" - не означает, что признаю правоту. Поэтому чем самый главный в городе человек мог ему помочь - было непонятно.

И все-таки Марк добился аудиенции. Хотя видно было, что градоправитель не в духе.

– Что вам?

– Да вот, пришло время спор тот дурацкий решать.

– Ну, и решайте. Я причем?

Марк помялся.

– Дело в том, господин градоправитель, что я не знаю, как его решать.

– И вы думаете, Марк, что за вас его решу я?

– Ни в коем случае! Но, может, хоть подскажете, что это за обычай такой - сбор людей на площади у ратуши? А то я не местный, не знаю.

Градоправитель аж рот открыл от удивления, и смотрел несколько секунд так.

– Вы что же, желаете все это дело обнародовать? Прилюдно грязное белье ворошить?

– Почему это "грязное"?
– обиделся Марк - у меня даже в туалетах чистота, и пахнет нормально! И не отравился за год никто!

– Да уж. Насмерть, может, и не отравился, но дристал много кто.

– А почему мне никто не сказал?

– А кто ж о таком говорить будет?

– В нашем мире строго наоборот. Если отравился - первым делом ставишь в известность хозяина заведения. Чтобы порядок навел, и с другими клиентами так не случилось.

– Забавно. И не лишено смысла, в целом. А такие споры тоже решаете на площади?

– Нет, у нас есть специальные суды, куда и обращаются граждане.

– Так в чем вопрос? Обратитесь к кади, в конце концов, у него вы заключали все договора, ему лучше знать.

– В том-то и дело, что не лучше!
– загорячился Марк.
– У меня нехорошие подозрения, что он лично заинтересован в том, чтобы я проиграл!

– С чего бы?
– неожиданно заинтересовался градоправитель.

Марк рассказал. И об ограблениях, и о посещениях церковников, и обо всех своих подозрениях.

– Это вы зря, Марк. Надо было об ограблении сразу доложить. Стража у нас на что?

– Все равно их не найдут, - махнул рукой Марк.
– Я никого не видел, никаких примет у моих вещей нет, у денег - тем более. Так что Бог с ними. Вот как бы мне людей собрать?

– А что!
– обрадовался непонятно чему градоправитель.
– Пусть будет так, как вы решили! Это хорошая мысль, Марк. Пусть будет народ на площади. Вы абсолютно правы. Да, да, вы имеете право собрать народ, но дело должно быть чрезвычайно важным. Обычно это или война, или мор, или еще какая-нибудь крупная неприятность, о которой надо знать всем без исключения. Ваш мелкий спор, вы уж извините, никак не тянет на такое, и поэтому, формально, права у вас такого нет. Но мы сделаем следующее. Обычно сбор производится ударами колокола на ратуше. Мы в колокол бить не будем. Поэтому, формально, никто сбор не объявлял. А то, что вы там выйдете, и языками потрындите - так для того площади и нужны. Делайте, Марк. Меня пригласите?

– Так я, фактически, уже пришел, - смущенно сказал Марк.

– Вот и хорошо. Когда вы все это планируете? В воскресенье? Не забудьте известить ваших спорщиков. И организуйте все с утра пораньше. После обеда у меня другие дела. Утром тоже, но их я как-нибудь передвину.

– Благодарю вас! Надеюсь, что все закончится....

Марк некоторое время подбирал слово. В мою пользу? Нет, этого он сказать не посмеет. Хорошо? Для кого?

– .... удачно для всех.

– Ну, Бог вам в помощь, Марк.