– Новое поколение грядёт, — кисло морщилась завуч. — Они добиваются успеха ни умом, ни талантом, ни усидчивостью, а отцовскими денежками и связями. Что будет со страной, когда через несколько лет она будет отдана вот таким деткам, Митрофанушкам с красными дипломами! По-настоящему перспективных детей оттесняют, «режут» на конкурсах и загоняют в ПТУ или школы рабочей молодёжи, а лучшие рабочие места в государственном аппарате уже для номенклатурных деток приготовлены, для «золотой молодёжи»!

 - А по-моему, вы ошибаетесь насчёт Соболевской, — резонно возразила классная руководительница класса Синдии, учительница литературы и русского языка Галина Георгиевна. — По гуманитарным предметам девочка первая ученица среди трёх десятых классов, и связи её отца тут не при чём. Видно, что она проявляет настоящий интерес к наукам. Она человек с гуманитарным складом ума, и точные науки даются ей сложнее. И если Соболевская поступит в МГУ, она поступит исключительно благодаря уровню своей подготовки. А из тех учеников, которые не попали в девятый класс, я не припомню никого особо развитого или талантливого. Большинство из них были откровенными двоечниками, прогульщиками и лентяями и особого желания оканчивать десятилетку и поступать в вуз не имели.

Галина Георгиевна была спокойной, вежливой женщиной, никогда не хитрила и не изворачивалась ради повышения категории, а добивалась новой категории исключительно своей добросовестной работой. Неуспевающих учеников она подтягивала сама, совершенно бесплатно, была строга, но справедлива, не заводила «любимчиков» или «париев», замечания делала строго по существу и не оскорбляла ученика у доски. На выпускных вечерах ей дарили цветы и подарки не только её выпускники, но и ученики параллельных классов; её не забывали даже после выпуска поздравлять с Новым Годом, Восьмым Марта, днём рождения и Днём Учителя.

Коллеги редко решались спорить с ней. Спокойно, не повышая голоса и не допуская грубостей, Галина Георгиевна могла поставить оппонента на место так, что терялась даже острая на язык горластая директриса, а ученики знали: они всегда могут доверять классной руководительнице, и она никогда не оставит ученика без помощи.

– Но согласитесь, Галина Георгиевна, — залебезила математичка, — пусть Соболевская поступает на гуманитарный факультет, но программу средней школы она освоить обязана!

– Я с этим не спорю. Но я знаю, что Соболевская очень усидчивая и старательная девочка. До седьмого класса у неё не было троек, даже по математике…

– Вы намекаете, что я не умею учить?

– Нет, конечно, но посмотрите сами: многие ученики, не только Синдия, не успевают по вашей дисциплине. Я считаю, что они просто не успевают усвоить материал из-за слишком частых контрольных и зачётов!

– Но я же обязана проверять их знания!

– Я согласна, но слишком частые проверки тормозят освоение новых тем. Дети всё время в напряжении, не могут сосредоточиться и поэтому порой получают у вас низкие оценки. Три зачёта и две контрольные работы за месяц — это слишком много для десятиклассников. Им нужно начинать готовиться к выпускным экзаменам. Я думаю, со мной в этом многие согласятся. Если уж речь зашла о показателях для всей школы, то мы все заинтересованы в том, чтобы ученики получили нормальные аттестаты!

Тут дискуссия свернулась. Галина Георгиевна привела неоспоримый аргумент, и даже математичка не нашла, что возразить. Но она так и не простила Аркадию Соболевскому его отказ от нового курса «репетирования» и во втором полугодии изводила Синдию как только могла: ставила ей оценки не выше «двойки», выслеживала у неё шпаргалки и отпускала на её счёт бесчисленные замечания. Если бы девочка в ответ хоть раз сорвалась, нагрубила в ответ или заплакала, математичка почувствовала бы хоть какое-то удовлетворение и ослабила бы травлю.

 Но Синдия держалась всё так же невозмутимо и ровно. Ни слезинки не появлялось в её прохладных глазах. Окончательно разъярившись, математичка вывела ей двойку за третью четверть, «единицу» за итоговую контрольную работу, а на выпускном экзамене назначила ей пересдачу, намереваясь добиться, чтобы вместо аттестата Синдия получила справку о прослушивании курса десятилетней школы. Но накануне пересдачи вмешалась Галина Георгиевна.

– Я не вижу причины лишать мою ученицу аттестата, — заявила она, — но вижу, что вы не объективно оцениваете уровень подготовки девочки. Я сама не математик, но контрольную работу Соболевской смотрели компетентные люди, мнению которых можно доверять, и сошлись на том, что решение заданий соответствует как минимум удовлетворительной оценке. У меня есть на руках их заключения, которые я подошью в личное дело ученицы, а когда с ним ознакомятся в районо, возникнет вопрос, почему вы не смогли правильно оценить знания ученицы. Я стараюсь не ради себя или ради Синдии, точно так же я бы поступила, если бы вопрос касался любого другого моего ученика. Извините, но если вы не перепроверите работу Соболевской и не измените оценку, то я добьюсь того, чтобы девочку экзаменовала комиссия районо. Если они подтвердят вашу оценку, я только принесу вам извинения, но уже первичная перепроверка работы Соболевской дала результаты, отличные от вашей оценки.