Внезапно дверь распахнулась, и вошел Михаил Олегович. Он прямо-таки сиял, от набриолиненных волос до носков черных ботинок. Но сильнее всего сияли лицо и глаза прокурора.

– Уже закончили слушание? — спросила Иветта.

– Да! — ответил прокурор. — Семь лет общего режима!

– Доигралась Петухова, — покивала Иветта. — Привыкла с шестидесятых годов воду варить из уче-ников, и так и не поняла, что времена изменились и уже нельзя безнаказанно ноги вытирать о детей!

– И кто такая эта великая и ужасная Петухова? — спросила Синдия.

– Отвратительная особа, которая по недоразумению называлась педагогом, — отрубил Волков. — Больше сорока лет она издевалась над учениками и была уверена в своей полной безнаказанности, но на-конец-то я это пресек!.. Ну, что, Синдия Аркадьевна, я вижу, что Иветта Станиславовна уже объяснила вам положение дел?

– Да, — кивнула Синдия.

– Отлично. Что скажете? Разберетесь?

– Буду разбираться.

– Прекрасно. Уверен, что вы впишетесь в коллектив. Удачи вам в первый день!

Прокурор ободряюще улыбнулся Синдии и вышел из кабинета.

Глава 6.

Адвокат и секретарша

За неделю Синдия Соболевская полностью освоилась в Причерноморске. Она подыскала себе пяти-комнатную квартиру в элитном районе города, Лермонтовском проезде, в трехэтажном доме, состоящем из шести квартир. Дом был снабжен персональными гаражами при каждой квартире; сама квартира была повышенной комфортности, с отдельным входом, домофоном и круглосуточной охраной. Теперь после работы Синдия занималась меблировкой нового жилища. Это занимало каждый ее день до десяти часов вечера и полностью ее устраивало.

Погода стояла ясная и довольно теплая; весна начинала уступать место раннему крымскому лету, и Синдия подумывала о том, чтобы в выходной день сходить на городской пляж, недавно открывшийся по-сле реконструкции, и открыть купальный сезон.

С Иветтой Мальковой у Синдии установились хорошие деловые отношения. Дважды в прокуратуру приезжал капитан Антон Платов из ГУВД, рослый смуглый брюнет, больше похожий на чемпиона винд-серфинга и пляжного волейбола, чем на офицера милиции. Он был очень увлечен расследованием «дож-девой серии», энергично разрабатывал версию исходной мотивации поступков «человека дождя» и зара-жал своим трудовым энтузиазмом Синдию и Иветту.

В приемной перед кабинетом Синдии сидела секретарша Арина Львова, восемнадцатилетняя де-вушка, смуглая, с большими карими глазами и пышной шапкой красновато-каштановых кудряшек. Она носила джинсы стрейч и длинные широкие футболки или коротенькие топики, и туфли с квадратными носами и такими огромными каблуками, что было непонятно, как на них можно передвигаться. Но Арина в этих туфлях носилась по прокуратуре как спринтер, за тридцать секунд добиралась до любого помеще-ния в здании и всех заражала своим неизменно веселым настроением и широкой улыбкой.

В среду 14 мая Синдия приехала на работу в приподнятом настроении: меблировка квартиры была завершена, и можно было переезжать из гостиницы.

Поздоровавшись с дежурным в вестибюле, Синдия взбежала по лестнице на свой этаж, по дороге кивнула Иветте, курившей на площадке, посторонилась, пропуская неизменно ворчащую уборщицу, бе-гущую на первый этаж с ведром и шваброй, и зашагала в свой кабинет. Из приемной до нее донесся смех Арины и молодой мужской басок.

Арина сидела за столом, невнимательно перелистывая тоненькую книжечку с надписью «Ужасти-ки» и чьей-то насмерть перепуганной физиономией на обложке, а на краю стола примостился молодой человек в синих джинсах и новенькой клетчатой фланелевой рубашке и черных кроссовках. Он выглядел еще совсем школьником — белокурый, с большими серыми глазами и круглым ребячьим лицом. Увидев Синдию, молодой человек поспешно вскочил:

– Здрасьте. Извините, я уже ухожу!

– Иди, иди, Коля, — шутливо хлопнула его книжкой по спине Арина, — а то мне от Синдии Аркадь-евны сейчас влетит за то, что я вместо работы фигней занимаюсь! — и девушка рассмеялась так весело, что Синдия невольно улыбнулась в ответ.

– Я забыл представиться, Синдия Аркадьевна, — остановился в дверях паренек. — Данилов Нико-лай, адвокат. Тоже здесь работаю.

Меньше всего он походил на адвоката. На вид Николаю было не больше 16 или 17 лет, но, судя по своему званию, он был лет на семь старше, чем казался.

– Очень приятно, Николай, — кивнула Синдия. — Вы тут недавно практикуете?

– А тут почти все недавно. Из прежних, тех, кто с Воробьевым работал, только Капитолина Марков-на осталась, уборщица.