– Ну, серьезно, Эдем. Тебе обязательно стоять посреди двора в одном лифчике?
– пробурлила бабушка.

Я выпрямилась, зачесывая мокрые волосы назад, подальше от глаз. Холодная вода стекала с них по лицу, шее и спине, смешиваясь с соленым потом на моей коже; ощущение походило, как будто я была маринованной целый день.

– Это спортивный бюстгальтер, бабушка. Вроде как… укороченная рубашка.

– Это лифчик, - отрезала она.
– Прикройся. Это непристойно.

– Все не так плохо, - сказал Леви.
– Посмотрите на меня. Я вовсе не ношу рубашек.

Я улыбнулась ему.

– Эдем!
– взорвалась бабушка.

– Да, мэм.

Я напряглась, а затем ушла в дом. Хоть я и бежала по лестнице, но мои шаги были не слышны. Я проскользнула в ванную и приняла быстрый душ. Затем оделась, но вода бисером все еще покрывала мою кожу.

Потом я стала расчесывать мокрые волосы, и в это время постучал Леви.

– Входи, - сказала я.

Затем улыбнулась ему, когда он зашел.

На его лице и теле грязь смешалась с потом, создавая причудливые пятна на всех частях тела: на груди, шее и руках. Его кожа приняла летний загар, за все то время, что он тренировался вместе со мной, – практически всегда без рубашки.

Затем моя улыбка исчезла.

– Такой серьезный, - сказала я. Когда он не ответил мне, я встала и выпрямилась.
– Я что-то сделала не так?

– Нет, - ответил он, грязный и потный, держась в стороне от меня, – чистой и в белом платье.
– Нет. Лиллиан попала в ДТП. Бекс останется здесь, а остальные едут в больницу.

У меня отвисла челюсть.

– Тогда мы все едем туда.

Леви стал передо мной, качая головой.

– Это западня. Больница покрыта от и до каждым вообразимым существом. Они думают, что это – ловушка.

Папа вломился в комнату.

– Прости, но мне нужно, чтобы ты осталась.

Я быстро кивнула.

– Хорошо. Конечно. Все, что от меня зависит, я сделаю.

Затем папа поцеловал меня в щеку.

– Спасибо, милая. Мы скоро вернемся. Леви, - сказал он, - будь на связи. Гляди в оба.

Леви кивнул.

– Нас трое и Синтия. Мы справимся.

– Джаред!
– Снизу закричала Клэр.

– Люблю тебя, малышка. Будьте бдительны.

И тогда он отвернулся и вышел, а за ним закрылась дверь.

Я бросилась к окну, в папином внедорожнике на пассажирском сидении уже сидела мама и я посмотрела на нее. Мама помахала мне, глядя со страхом, а затем прикоснулась ладонью к стеклу.

– Ей должно быть плохо, - сказала я, наблюдая, как машина уносилась со двора, устремляясь вдаль.

Леви обнял меня.

– Они что-то замышляют, но она не то, чего они хотят. Я уверен, с ней все будет в порядке.

– Папа выглядел обеспокоенно.

– Он ведь всегда такой, - с улыбкой сказал Леви, пытаясь приподнять мне настроение.

Я кивнула и обернулась, обнимая его.

Бабушка окликнула нас снизу, и Леви протянул мне руку, затем мы присоединились к ней в гостиной. Она протянула руки, обняв меня с необычной нежностью.

– Она будет в порядке, дорогая. Не волнуйся.
– Затем потянула меня сесть рядом с ней. Потом бабушка махнула рукой Бексу, приглашая его в комнату. Он вошел, и она обняла его, когда Бекс присоединился к нам.

– Этого больше не повторится, - сказала она.
– Он не сделает этого с нами дважды.

– Да уж, - проворчал Леви.

Бабушка с суровостью в глазах посмотрела в его сторону.

Часы в углу, отмечаемые каждую секунду, заставили время тянуться. Зазвонил мой телефон, и я подняла его, быстро нажав на экран.

– Это мама, - сказала я, нажимая на экран.
– Она все еще в хирургии.

– Для чего?
– спросил Бекс.

– Прости, - сказала я, положив свой телефон на журнальный столик перед нами.
– Она не сказала.

Бекс кивнул.

– Она ответит позже. Нина хороша в больничных условиях. У нее были уже тренировки с Райаном.

Я улыбнулась ему еле заметной улыбкой, а потом прикоснулась к его руке. В ответ он сжал мою руку еще сильнее. А бабушка обняла нас обоих с двух сторон.

Леви встал и начал ходить. Его шаги начали выравниваться с часами. Ожидание - это хуже всего. Леви остановился, посмотрел вверх, а затем продолжил ходить по комнате.

– Леви, пожалуйста. Да сядь же уже, - сказала бабушка.

Я соскочила.

– Все в порядке. Просто действительно тяжело усидеть при таких обстоятельствах.