– Хорошо, Леви. Что это было?

Он покачал головой.

– Я думаю, что он болен. Бедный ребенок.

– Он уже не ребенок. Он нашего возраста.

– Нет, Эдем. Мы на энное количество вечностей старше его.

Мои губы сжались в жесткую линию.

– Кто-то должен пойти с ними? Он в опасности? Или бабушка в опасности? Скажи мне правду.

Глаза Леви прошлись по всему залу.

– Да, брось, Эдем. Это не моя правда.

– Тогда, чья?

Он хмуро посмотрел на меня, а затем наклонился ближе.

– Мы должны оба отдыхать. Позволь мне взглянуть на твои ребра.

Он поднял мою рубашку, а затем сорвал пластырь, обнажив светло-розовые пятна, больше похожие на ожог, чем на зияющие раны до этого.

– Заживает.

Леви аккуратно ощупал область. Я поморщилась от боли.

– На ощупь немного горячи. Что-то вроде инфекции. Организм сжигает ее. Сегодня ты будешь на сто процентов восстановлена.

– Приятно слышать, - сказала я, расслабившись, когда он разгладил пластырь.

Он наклонился и поцеловал кожу рядом с ним, а затем посмотрел на меня, и опустил свои глаза на мои губы.

Я придвинулась и наклонила свою голову, останавливаясь всего лишь в нескольких дюймах от его рта.

Он придвинулся ко мне.

– Попроси меня поцеловать тебя.

Я положила палец на его губы, а он посмотрел на меня в замешательстве.

– Что ты скрываешь от меня?

Он вздохнул и упал спиной на диванные подушки.

– Ты убиваешь меня, - сказал Леви.

– Ты лжешь. Ты не моя семья. И не можешь лгать мне.

– Ты права. Я тебя знаю дольше, и я люблю тебя больше.

– Ты не знаешь этого.

Он нахмурился, приподнимаясь с некоторым усилием.

– Если они хотели, чтобы ты знала, они бы тебе рассказали сейчас. Есть причина, почему они скрывают это от тебя.

– Скрывают, что от нее?
– спросила мама, неся свои каблуки в руках. Она наклонилась и поцеловала меня в щеку.
– Пора работать. Люблю тебя.

– Кое-что о бабушке.

– О бабушке?
– спросила я, глядя на Леви.

Он пожал плечами.

– А что с ней?
– мама спросила Леви.

– Вы не находите небольшую толику паники во время завтрака странным? Прямо после того, как бабушка ушла?
– спросила я.

– Она хорошо во всем этом разбирается, Эдем, - сказала мама.

– Нет. — Я помотала головой. — Это что-то другое. Она напугала их как-то. Она это уже делала.

– Эдем, - предупредил Леви.

– Что ты имеешь в виду?
– спросила мама.

Я откинулась на спинку стула.

– Ты тоже не в курсе.

– О чем?
– переспросила она.

– О бабушке.

Разочаровано мама покачала головой.

– О чем ты говоришь, дорогая?

Я посмотрела на Леви и тут же почувствовала присутствие Бекса внутри комнаты. Я повернулся к дверному проему, и он покачал головой.

О Боже. Должно быть, это что-то очень плохое. Раз они все знают об этом и скрывали от мамы всё это время.

Мама тоже заметила Бекса, а потом уставилась на Леви.

– Выкладывай на чистоту, юноша.

– Она ...
– Леви нерешительно посмотрел на меня.

– Леви, нет, - сказал Бекс.

– Скажи ей, - встряла я.

– Она похожа на меня, - сказал Леви.
– Она истинный Посланник.

Мама невесело хохотнула.

– Синтия – гибрид?

Леви недовольно вздохнул.

– Да. Ее отец – демон.

У нас с мамой были соответствующие выражения лиц.

Бекс покачал головой и прикрыл глаза.

– Тебе повезло, что ты мой Талех. Иначе Джаред точно убил бы тебя после этого.

Мама обернулась.

– Джаред знал?

– Ох, дерьмо, - сказал Бекс, пятясь от двери.

Мама медленно побрела в сторону своего шурина.

– Бекс Эммануэль Райел, это ... это непростительно.

Бекс помедлил.

– Ну ... ты же вышла из гроба и чуть не убила нас всех. Но мы ведь простили тебя за это.

Мама замерла на мгновение. Ее нижняя губа задрожала, а затем она двинулась мимо Бекса. Он позволил ей почти сбить его с пути, когда она прошла.

– Эдем, она не узнает, что я сообщил тебе, - сказал Леви.
– Она старше меня, и сильнее. Я никогда не видел Посланников со способностями как у нее. И у меня чувство, что ей все равно, умрет Бекс или нет, если она захочет убить меня.