Его глаза светились. Подсвечивались, подобно кошачьим, которые могут отражать излучаемый свет. Насыщенный, пугающий цвет расплавленного пени.

Он смотрел прямо на меня, приковывая.

Невыразительно.

Льюис сплюнул кровь и, превозмогая боль, поднялся на ноги.
– Пораскинь мозгами, Дэвид. Ты хочешь, чтобы она замерзла до смерти? Или я могу вернуться к ее исцелению?

Дэвид… мне должно быть знакомо это имя? Или он был незнакомцем? Я не могла сказать, потому что в его выражении не было абсолютно никаких подсказок, в этих безумных нечеловеческих глазах, или в напряженной, неподвижной позе его тела.

Льюис, должно быть, воспринял его молчание за знак согласия, потому что возвращался. Он отодвинул Дэвида локтем в сторону и снова потянулся за моей рукой. Я отпрянула от него.

– Нет!

– Не глупи. У тебя обморожение. Я восстанавливаю кровообращение.
– Льюис издал разочарованный звук и схватил меня за запястья, крепко, когда я снова попыталась вырваться.
– Черт возьми, перестань со мной бороться!

– Отпусти ее, - сказал Дэвид очень тихо.
– Она тебя не узнает. Она не понимает.

– Что?

– Я не вижу ее, - сказал он.
– Ее нет в эфире.

Льюис, нахмурившись, посмотрел на него и качнулся назад на пятках.
– Это невозможно.

– Посмотри.

Льюис перевел хмурый взгляд в мою сторону, и его глаза затуманились. Несколько длинных секунд ничего не происходило, а затем очень странное выражение сменило его раздражение, сглаживая и превращая в пустую маску.

– Ох, дерьмо, - выдохнул он.
– Какого черта...?

– Я не вижу ее прошлое, - сказал Дэвид. Что не имело для меня вообще никакого смысла, но то, что вышло следом, имело еще меньше смысла.
– Кто-то забрал их у нее.

– Как такое вообще возможно?

– Это и не возможно.
– Внезапно Дэвид присел, поразительно грациозно, и посмотрел мне в глаза.
– Джоанн. Ты меня узнаешь?

Я отпрянула от него, отползая назад. Достаточный ответ. Долгое мгновение он не двигался, а затем плавно поднялся и отошел в сторону. Он скрестил руки на груди и склонил голову, освобождая меня от давления этого взгляда, по крайней мере, на некоторое время.

– Кто вы вообще такие?
– выпалила я.
– У него есть какие-то сверхспособности. И я не знаю, кто вы, черт возьми, такие!
– Я нетвердо указала на Льюиса, а потом на Дэвида. Я села подальше от огня, и я уже чувствовала кусающий холод на моих открытых участках кожи.
– Нет! Не трогай меня!

Льюис начал двигаться за мной. Он остановился, снова нахмурившись.
– Что ты собираешься делать?
– спросил он голосом, который звучал слишком разумно.
– Бегать в носках и пальто в ледяную бурю? Это самоубийство. Позволь нам помочь тебе.

– Почему? Почему я должна вам верить?

– Потому что без нас ты умрешь, - сказал Дэвид. Он не взглянул вверх.
– Мы искали тебя здесь несколько дней без отдыха.
– Он медленно поднял голову, и я увидела нечто, вновь потрясшее меня, как если бы он оттолкнул меня: слезы. Очень человеческие слезы, в этих нечеловеческих глазах.
– Потому что мы любим тебя. Пожалуйста.

На этот раз, когда Дэвид подошел ко мне, я заставила себя лежать спокойно. Я все еще чувствовала это почти неконтролируемое желание бежать, спрятаться, и не смогла предотвратить вздрагивание, когда он провел руками от моих плеч к коленям. В отличие от Льюиса, он не источал запах грубого парня. От него пахло свежим ветром, солнечным светом и дождем, и против воли я уткнулась в ложбину, где его шея перетекала в сильные плечи. Он ощущался твердым и реальным, и он подхватил меня так, словно я весила меньше пустой пластиковой бутылки. Тепло каскадом лилось из него, врезаясь в меня, затапливая пьянящим цунами тепла. Ой, как хорошо. Я прижалась к нему, мои руки сжали в кулаке ткань его рубашки, и содрогнулась в чисто животном удовольствие.

– Мне нужно будет прикоснуться к тебе, - сказал Льюис. Я взглянула вверх в лицо Дэвида.

– Я буду держать тебя, - сказал он.
– Я тебя не отпущу.

Я кивнула. Руки Льюиса прижались ко мне, раскрытыми ладонями, на этот раз к моим плечам, и толчки электрического огня начали наводнять меня. Возможно, я сопротивлялась, но даже если и так, Дэвид был более чем способен удерживать меня в неподвижном состоянии.

Когда все было кончено, я чувствовала, что каждый нерв все еще простреливают раскаленные добела толчки, но когда это прошло чувство ошеломляющего истощения взяло верх, и я почувствовала, что начинаю ускользать.

– Это поможет, - услышала я, как Льюис произносит это тщательно подобранным тоном.
– Лучше ее одеть. Сегодня вечером станет еще холоднее, и она все еще очень слаба.

Голос Дэвида, казалось, отдалялся от меня, становясь тоньше и тише.
– Подожди. Что ты нашел?

– Ничего, - ответил Льюис слабым, смазанным шепотом.
– Помимо почти замерзшей до смерти, с ней все в порядке. Физически, во всяком случае.

– Тогда что же случилось?
– вопрос Дэвида стал призрачным, потерянным во тьме, и затем я отключилась.