Бьется тело воздушное в черни,

Словно в ивовой верше лососка;

80 По борьбе же и смертном биенье

От души лоскутами спадает.

Дух же — светлую рыбью чешуйку,

Паутинку луча золотого —

Держит вар безмаячного моря:

Под пятой невесомой не гнется

И блуждает он, сушей болея...

Но едва материк долгожданный,

Как слеза за ресницей, забрезжит,

Дух становится сохлым скелетом,

90 Хрупче мела, трухлявее трута,

С серым коршуном-страхом в глазницах,

Смерть вторую нежданно вкушая.

Боже, сколько умерших миров,

Безымянных вселенских гробов!

Аз Бог Ведаю Глагол Добра —

Пять знаков чище серебра;

За ними вслед: Есть Жизнь Земли —

Три буквы — с златом корабли,

И напоследок знак ©ита —

100 Змея без жала и хвоста...

О Боже сладостный, ужель я в малый миг

Родимой речи таинство постиг,

Прозрел, что в языке поруганном моем

Живет Синайский глас и вышний трубный гром,

Что песню мужика «Во зелень'гх лузях»

Создать понудил звук и тайнозренья страх?!

По Морю морей плывут корабли с золотом:

Они причалят к пристани того, кто братом зовет

Сущего,

Кто, претерпев телом своим страдание,

110 Всё телесное спасет от гибели

И явится Спасителем мира.

Приложитесь ко мне, братья,

К язвам рук моих и ног:

Боль духовного зачатья

Рождеством я перемог!

Он родился — цветик алый,

Долгочаемый младень:

Серый камень, сук опальный

Залазурились, как день.

120 Снова голубь Иорданский

Над землею воспарил:

В зыбке липовой крестьянской

Сын спасенья опочил.

Бельте, девушки, холстины,

Печь топите для ковриг:

Легче отблеска лучины

К нам слетит Архистратиг.

Пир мужицкий свят и мирен

В хлебном Спасовом раю,

130 Запоет на ели Сирин:

Баю - баюшки - баю.

От звезды до малой рыбки

Всё возжаждет ярых крыл,

И на скрип вселенской зыбки

Выйдут деды из могил.

Станет радуга лампадой,

Море — складнем золотым,

Горн потухнувшего ада —

Полем ораным мирским.

140 По тому ли хлебоборью

Мы, как изморозь весной,

Канем в Спасово поморье

Пестрядинною волной.

1916

241

Не верьте, что бесы крылаты,

У них, как у рыбы, пузырь,

Им любы глухие закаты

И моря полночная ширь.

Они за ладьею-акулой

Прожорливым спрутом живут,

Утесов подводных скулы —

Геенскому духу приют.

Есть бесы молчанья, улыбки,

Дверного засова и сна...

В гробу и в младенческой зыбке

Бурлит огневая волна.

В кукушке и в песенке пряхи

Ныряют стада бесенят.

Старушьи, костлявые страхи —

Порука, что близится ад.

О горы, на нас упадите,

Ущелья, окутайте нас!

На тле, на воловьем копыте

Начертан громовый рассказ.

За брашном, за нищенским кусом