На бессловесный окрик зорко

Блеснет каурый щучий глаз.

Между 1916 и 191

8264

Гробичек не больше рукавицы,

В нем листочек осиновый белый,

Говорят, что младенческое тело

Легкокрылей пчелки и синицы.

Роженичные ж боли — спицы,

Колесо мученицы Екатерины.

Всё на свете кошмы и перины

От кровей Христовой багряницы.

Царский сын, на вымени у львицы

Я уснул, проснулся же поэтом:

Вижу гробик, листиком отпетым,

В нем почили горькие страницы.

Дайте же младенчику водицы,

Омочите палец в синем море!..

Уши мира со стихами в споре, —

Подавай им строки, как звонницы.

Гробичек не больше рукавицы

Уплывает в сумерки и в свечи...

Не язык ли бедный человечий

Погребут на вечные седмицы?

Между 1916 и 191

8265

Есть каменные небеса

И сталактитовые люди,

Их плоскогорья и леса

Не переехать на верблюде.

Гранитноглавый их король

На плитняке законы пишет;

Там день — песчаник, полночь — смоль,

И утро киноварью дышит.

Сова в бычачьем пузыре

Туда поэта переносит,

Но кто о каменной заре

Косноязыкого расспросит?

И кто уверится, что Ной

Досель на дымном Арарате,

И что когда-то посох мой

Сразил египетские рати?

Хитрец и двоедушный плут —

Вот боговидящему кличка...

Для сталактитовых Иуд

Не нужно красного яичка.

Им тридцать сребреников дай,

На плешь упроченные лавры; —

Не Моисею отчий край

Забьет в хвалебные литавры.

Увы, и шашель платяной

Живет в порфирном горностае!

Пророк, венчанный купиной,

Опочивает на Синае.

Каменнокрылый херувим

Его окутал руд наносом,

Чтоб мудрецам он был незрим,

Простым же чудился утесом.

Между 1916 и 191

8266

Громовые, владычные шаги,

Пята — гора, суставы — скал отроги,

И вопль Земли: «Всевышний, помоги!

Грядет на ны Сын Бездны семирогий!»

Могильный бык, по озеру крыло,

Ощерил пасть, кромешнее пещеры:

«Мне пойло — кровь, моя отрыжка — зло,

Утроба — ночь, костяк же — камень серый».

Лев четырех ветров залаял жалким псом:

«Увы! Увы! Разбиты семь печатей...»

И лишь в избе, в затишье вековом,

Поет сверчок, и древен сон полатей.

Заутра дед расскажет мудрый сон

Про Светлый град, про Огненное древо,—

И будет строг высокий небосклон,

Безмолвен труд и зелены посевы.

А ввечеру, когда тела без сил,

Певуча кровь и сладкоустны братья,—

Влетит в светелку ярый Гавриил

Благовестить безмужние зачатья.

Между 1916 и 191

8267

Два юноши ко мне пришли

В сентябрьский вечер листопадный,

Их сердца стук, покой отрадный

К порогу милому влекли.

Я им Писание открыл,

Купели слез, глагол высокий.

«Мы приобщились к Богу сил, —

Рекли пророческие строки, —

Дела, которые творю,