Между 1916 и 191

8276

Всё лики в воздухе да очи,

В пустынном оке снова лик...

Многопудовы, неохочи

Мы — за убойным пойлом бык.

Объемист чан, мучниста жижа,

Зобатый ворон на хребте

Буравит клювом войлок рыжий —

Пособье скотской красоте.

Поганый клюв быку приятен,

Он песня, арфы ворожба.

И от помётных, смрадных пятен

Дымится луг, ручья губа.

И к юду, в фартуке кровавом,

Не раз подходит смерть-мясник,

Но спит душа под сальным сплавом —

Геенских лакомок балык.

Убойный молот тяжко-сладок —

Обвал в ущельях мозговых...

О, сколько в воздухе загадок,

Очей и обликов живых!

Между 1916 и 191

8277

В зрачках или в воздухе пятна,

Лес башен, подобье горы?

Жизнь облак людям непонятна,—

Они для незрячих — пары.

Не в силах бельмо телескопа

Небесной души подглядеть.

Драконовой лапой Европа

Сплетает железную сеть:

Словлю я в магнитные верши

Громовых китов и белуг!

Земля же чешуйкой померкшей

Виляет за стаей подруг.

Кит-солнце, тресковые луны

И выводки звезд-осетров

Плывут в океанах, где шхуны

Иных, всемогущих ловцов.

Услышат Чикаго с Калугой

Предвечный полет гарпуна,

И в судоргах, воя белугой,

Померкнет на тверди луна.

Мережи с лесой осетровой

Протянут над бездной ловцы, —

На потрохи звездного лова

Сбежатся кометы-песцы.

Пожрут огневую вязигу,

Пуп солнечный, млечный гусак.

Творец в Голубиную книгу

Запишет: бысть воды и мрак.

И станет предвечность понятна,

Как озими мать-борозда.

В зрачках у провидца не пятна,

А солнечных камбал стада.

Между 1916 и 191

827

8Полуденный бес, как тюлень,

На отмели греет оплечья —

По тяге в сивушную лень

Узнаешь врага человечья.

Он в тундре оленем бежит,

Суглинком краснеет в овраге,

И след от кромешных копыт —

Болотные тряские ляги.

В пролетье, в селедочный лов,

В крикливые гагачьи токи

Шаман заклинает бесов,

Шепча на окуньи молоки:

«Эй, эй! Юксавель, ай-наши!»

(Сельдей, как бобровой запруды).

Пречистей лебяжьей души

Шамановы ярые уды.

Лобок — желтоглазая рысь,

А в ядрах — по огненной утке, —

Лишь с солнцевой бабой любись,

Считая лобзанья за сутки.

Чмок — сутки, чмок — пять, пятьдесят —

Конец самоедскому маю.

На солнцевой бабе заплат,

Как мхов по Печенгскому краю.

Шаману покорствует бес

В раю из оленьих закуток

И видит лишь чума навес —

Колдующих, огненных уток.

Между 1916 и 191

8279

Я уж больше не подрасту, —

Останусь лысым и робко сутулым,

И таким прибреду ко кресту, —

К гробовым, деревянным скулам.