Стальная проволока любого сечения разорвется под действием собственной тяжести, если ее с высоты размотать на 20 километров. А нить синтетического энанта оборвется только при 70 километрах длины.

Картофельный клубень — живой организм. Он дышит и, что еще важно, — очень чувствительный. Лежат клубни картофеля в темном погребе. А как только пригреет солнышко, подует над полями теплый весенний ветер — картофель даже в темном погребе пробуждается от «спячки». Он начинает прорастать и посылать в длинные тонкие побеги запасы питательных веществ.

Сильно проросший клубень и в пищу не годится.

Много способов перепробовали люди, пытаясь «усыпить» картофель, затормозить его прорастание, но, пока не были найдены атомы-усыпители, длительное хранение его было дорогостоящим делом.

Теперь же в длинные трубки-ампулы помещают небольшую дозу радиоактивного изотопа кобальта и вставляют эти трубки между картофелем в закромах, где он хранится. Достаточно двух месяцев облучения, чтобы клубни потом много месяцев «спали» и зимой и летом.

Женщина вскрикнула и выронила нож, облепленный серебристой чешуей. Рыбина взмахнула хвостом, ударилась о крышку стола и шлепнулась на пол.

— Ах, чтоб тебе! Напугала… — ворчала женщина, подымая рыбину. — Разве же я знала, что ты живая…

Этого, действительно, не узнаешь в последнее время. Раньше рыбу развозили по стране в специально построенных вагонах-цистернах. Сазаны и карпы плавали в воде во время всего пути, потом сачками перегружались в аквариумы, установленные в магазинах, и оттуда, обдавая продавца брызгами, попадали на весы.

Но такой способ перевозки живой рыбы был очень неудобным: приходилось возить по железным дорогам в несколько раз больше воды, чем рыбы.

И вот ученые обнаружили, что электрический ток может действовать на рыб, как наркоз. Карпа, заснувшего «электросном», можно везти много часов совсем без воды. И только очутившись на кухонном столе, рыба может выйти из-под действия «электронаркоза» и проснуться.

Не так давно в отдел рукописей Ленинградской публичной библиотеки имени Салтыкова-Щедрина пришла странная посылка из Средней Азии. Она была слишком мала и слишком тяжела для книги. Но когда посылку вскрыли, то удивились еще больше: в ней лежал небольшой земляной кирпичик. Разгадка этого содержалась в письме: через трещины внутри кирпича виднелись листы бумаги.

Около полугода ленинградские реставраторы добирались до рукописи, упрятанной в кирпич. И их тонкий, ювелирный труд увенчался успехом. Они извлекли рукописную книгу — копию «Дивана хикмета», сборника мудрости, написанного Ахматом Ассави, жившим в XII веке нашей эры. Рукопись, как определили ученые, изготовлена свыше двухсот лет назад.

Море имеет голос. Если научиться его слушать, то можно заранее узнать о приближающемся шторме.

Выйдите на берег — кроме плеска и шума волны ничего не услышите. Но если взять шар, наполненный водородом, и поднести к уху перед штормом, уху станет больно: неслышимые звуки моря этим болевым ощущением сообщат о надвигающемся шторме за два часа до того, как взревут и поднимутся пенистые морские волны.

А вот медузы, например, уходят в глубину за много часов до начала шторма. Как они улавливают голос моря?

Оказалось, что «ухо» медузы похоже на шар с водородом, используемый человеком. Округлая полость его может сжиматься и расширяться, настраиваясь в резонанс голосу моря. В полости «уха» находится хоботок с чувствительным «датчиком».

А что, если по принципу медузьего «уха» сделать прибор для улавливания шумов, предшествующих шторму?

И его сделали. Голос моря попадает в рупор, который передает колебания воздуха шару-резонатору, а тот давит на кварцевую пластинку, вырабатывающую электрический ток. А ток, поступая на электронный усилитель, может привести в действие любой прибор.

Уже при первых опытах удалось так подобрать элементы устройства, что оно может предупреждать о шторме за 15 часов.

Испытание корней свеклы на содержание сахара — дело кропотливое и долгое. Нужно вырвать корень, отрезать от него кусочек и опустить в раствор патоки строго определенной концентрации. Если кусочек корня будет плавать — сахара в клетках мало, если утонет — много.

Но вот селекционеры, занимающиеся улучшением сахарной свеклы, выходят на поле с небольшим плоским ящиком на ремне. От ящика тянется длинный мягкий провод с иглой на конце. Облюбовав какой-либо корень, селекционер втыкает в него иглу, и стрелка прибора, укрепленного на крышке ящика, отклоняется. Чем меньше сахара в корне — тем больше отклонение стрелки.