«Что видели эти старые сводчатые потолки? – подумала я. – Какие трагедии разыгрывались в этих древних залах?»

По спине у меня побежали мурашки.

Я бросилась наверх по холодной темной лестнице и влетела в лазарет с таким видом, будто за мной гонятся все демоны ада.

Постель Коллингсвуд скрывали мрачные занавески.

– Быстро, – хрипло прошептала я, – вставай. Одевайся. Я вытащу тебя отсюда.

Кольца взвизгнули по карнизу, когда я отдернула занавеску.

Постель Коллингсвуд не просто была пустой: она была застелена самым аккуратным и тщательным образом, как будто ее готовили для журнальной фотографии.

– Так-так, – раздался голос за моей спиной, и я резко обернулась.

Райерсон Рейнсмит закрывал замки черного кожаного докторского портфеля.

Конечно же! Флавия, ты идиотка!

Доктор Рейнсмит, называла его жена на корабле, а я не поняла, потому что не хотела ничего слышать.

Именно Рейнсмит давал Коллингсвуд хлоралгидрат. И именно Рейнсмита имела в виду Фицгиббон, говоря, что доктор зайдет попозже. Как я могла быть такой дурой?

– Где Коллингсвуд? – настойчиво спросила я. – Что вы с ней сделали?

– Конфиденциальность между доктором и пациентом запрещает мне отвечать на этот вопрос, – спокойно произнес Райерсон Рейнсмит. – Кроме того, я здесь ответственный. Это мой лазарет. Это я должен задавать вопросы.

– А он прав, знаешь ли, – раздался голос за моей спиной, и я опять повернулась.

Ко мне бесшумно подкралась Дорси Рейнсмит.

Мне следовало догадаться.

Она была одета в песочного цвета платье с пышной юбкой, подхваченной в талии широким поясом. Кто знает, какое оружие она прячет в этих складках? Там достаточно места для дюжины топоров.

– Ты не должна здесь находиться, – заявила она. – Почему ты не в церкви с остальными?

– Где Коллингсвуд? – снова спросила я. – Что вы с ней сделали?

– Она перенесла тяжелый шок, – сказал Рейнсмит. – Ей необходимы тишина и покой, чтобы окончательно выздороветь.

Но от меня так просто не отделаешься.

– Где она? Что вы с ней сделали?

– Дорси, – сказал он жене, кивнув головой.

Я не хотела, чтобы меня схватили и облачили в смирительную рубашку. Поэтому я сделала то, что сделала бы любая разумная девочка в моих обстоятельствах: дала деру.

Я выскочила из комнаты и понеслась по ступенькам.

– Останови ее, Райерсон! – закричала Дорси, но бесполезно. Я моложе, быстрее и у меня фора.

Внизу лестницы я оглянулась и увидела их бледные лица, словно две луны, уставившиеся на меня с небес.

Я выстрелила в них ехидной усмешкой, чувствуя себя зайцем, сбежавшим от лисы, развернулась на каблуках и влетела прямо в грудь инспектора Грейвенхерста.

Я чуть не сшибла его с ног.

Инспектор казался еще более удивленным, чем я.

Давно он тут стоит? Что он видел и слышал?

Очевидно – по крайней мере, для меня, – что он пришел в мисс Бодикот, чтобы в спокойной обстановке воскресного утра провести обыск. В конце концов, двери открыты от рассвета до заката, да и кто в здравом уме и трезвой памяти рискнет войти в эту мрачную крепость?

Вопрос заключался в следующем: кто из нас пришел в большее замешательство?

Я внезапно оказалась перед выбором, и у меня была лишь секунда на размышления о том, как поступить: спустить ли всех собак на Рейнсмитов за то, что они сделали с Коллингсвуд, или промолчать и впоследствии воспользоваться своим преимуществом?

Что ж, если вы хорошо знаете Флавию де Люс, ответ очевиден.

– О, инспектор, – сказала я и, стыдно признаться, захлопала ресницами. – Я так надеялась снова вас увидеть. Повезло ли вам опознать тело из камина?

О, Флавия! Ты просто язва! Что за наглость так сформулировать вопрос в адрес бедного инспектора! «Повезло?» Как будто полиция Торонто может расследовать дела, только бросая кости или доставая лотерейные билеты из шляпы какого-нибудь пухлого констебля.

– На самом деле да, мисс де Люс, – ответил он. – Это было в передовицах всех газет. Но, по-видимому, в мисс Бодикот вы их не получаете?

Так-так. Уоллес Скруп все-таки заполучил свою историю.

Не зная, что сказать, я бросила взгляд на два лица, продолжавшие тупо смотреть на нас с лестничного пролета, словно загримированный хор, ожидающий выхода на сцену.

Инспектор проследил за моим взглядом и увидел Рейнсмитов.

– А, доктор Рейнсмит, – сказал он. – Доброе утро. Возможно, поскольку вы были патологоанатомом, проводившим осмотр, вы лучше меня ответите на вопрос юной леди?

Патологоанатом? Райерсон Рейнсмит – патологоанатом? Не только доктор и председатель совета опекунов академии?